«Да не сокрушится дух мой прежде тела!
Господи! Тебе ведь всё равно!
Сделай так, что птицей полетела,
А не завалилась как бревно…»
Елена Благинина
Когда самолёт набрал высоту и за иллюминатором квадраты полей и ленточки дорог сменились ровным белым пейзажем облаков, Таша откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Полёт на чудесном, огромном самолёте без пропеллеров был восхитителен, как и необычайный пейзаж за иллюминатором – смотрела бы и смотрела, не отрываясь, но… Как ни велико было искушение продолжать изучение этого нового для неё мира, требовалось собраться с мыслями и оценить пройденный путь длиной в две недели. И ещё она элементарно устала, невиданный для девочки начала двадцатого века темп сегодняшней жизни чрезвычайно утомил её, но дал много пищи для размышления.
***
Как только было получено согласие Таши, их жизнь с Ланой изменилась кардинальным образом. Дядя Женя плотно опекал их, не отпуская буквально ни на минуту. Утром – обязательная пробежка, Дядя Женя строго следил за физической формой девочек. До обеда – занятия в школе моделей, подготовка к кастингу. После весьма лёгкого обеда – макияж, массаж и прочие процедуры. Вечером – фотосессии и шоп-тур по магазинам. Всё для Таши было внове, каждый день приносил новые открытия в этом мире.
Кажется, что весь мир крутится вокруг внешности и женской красоты, вокруг этого выросла целая индустрия. Женщина обязана быть красивой, уверенной и самодостаточной. И эта сторона современного мира Таше нарвилась. В её время дамы уже начали отвыкать от роли домохозяек, проводивших время за вышиванием и чтением французских романов, и примерять на себя роль общественных деятелей и сугубо мужские профессии. Для дам только что были открыты юридические курсы при университете, а женщина-врач уже перестала удивлять. В гимназии тайно, передавая из рук в руки, зачитывали до дыр томик Мопассана с «Милым другом». Все Наталкины товарки были поголовно влюблены в ловкого красавчика Жоржа Дюруа. А наиболее прогрессивные, и Наталка в их числе, сочувствовали умной, волевой и талантливой Мадлене, вынужденной в мире мужчин реализовывать свой репортёрский дар через написание статей за своих супругов, и добывание информации через постель с сильными мира сего. Со дня выхода романа прошло совсем немного времени, и вот уже вся Россия зачитывается смелыми статьями женщин-журналистов Розы Люксембург и Ларисы Рейснер. Революция только ускорила этот процесс, всё покатилось по нарастающей, и к началу двадцать первого века все женщины, а не только представительницы имущих классов, осободились от быта и изнуряющего домашнего труда. Наталка помнила, свои синие руки, после полоскания белья в ледяной воде. Хоть она была и дворянского сословия, но жили они весьма бедно, не имея возможности содержать большой штат прислуги. Поэтому Таша росла не кисейной барышней. Они с мамой частенько спускались к Волге и полоскали бельё в проруби. Кроме того, набожная мать рассматривала домашний труд как вариант служения Господу и с детства приучала дочку к работе по дому. Тут же в распоряжении женщины кухня, полная чудесных приспособлений для приготовления еды, стиральная машина и пылесос. Нет печей, с которыми надо возиться, разжигать, чистить, зато есть электричество и газ в каждой квартире. Всю свою сознательную жизнь до этого девушка умывалась исключительно холодной водой, теперь – открыл кран и мойся горячей водой сколько душе угодно. Вот современные дамы и пошли реализовывать себя в других сферах, строить карьеру, заниматься собой и своей внешностью. Причем, если раньше с первого взгляда можно было понять, кто перед тобой – мужняя дама или девица, то теперь мамы с колясками неотличимы от молоденьких девушек ни по одежде, ни по поведению. Да и в целом, в этом времени люди выглядят куда моложе. Таша привыкла, что пятидесятилетние – глубокие старики и старухи, здесь же – просто зрелые, и порой даже молодящиеся, люди.
В первую очередь требовалось подумать о гардеробе для Таши. В поход по магазинам, который теперь зовётся шопинг, ходили втроем – Дядя Женя старался не оставлять Ташу без присмотра, боясь, что она опять удерёт. Вот тут Таша и проявила свой норов. Лана было попробовала примерить роль наставницы, но не тут-то было: Таша весьма быстро разобралась в тенденциях современной моды и определила, что ей подходит, а что нет. Имея идеально ровные и красивые ноги с узкой аристократической лодыжкой, весьма благосклонно отнеслась к юбкам и платьям стиля мини, но категорически отвергала обувь с массивными каблуками. Богатую одежду со старзами, оборками и рюшами определила как дурновкусие, отдав предпочтение минимализму.
- Изыскарность и благородство не в ношении богато раскрашенной и пёстрой одежды, это удел разбогатевших купчиков, нуворишей, но в умении с достоинством облачаться в самое скромное платье. Красота – в строгости. – заявила она оторопелой Лане. Та, похоже, ничего не поняла, а Дядя Женя подумал, что куртизанка из Таши вышла бы высший класс.
Чуть позже Лана присмотрела для них джинсы с дырками на коленях. Таша задумчиво, глядя на них, проговорила:
- А я-то думала, почему в таком сытом обществе явно небедные люди ходят в каком-то рванье? Оказывается, это изначально одежда с разрезами продаётся.
- Это сечас тренд такой. – объяснила Лана.
Таша удивлённо подняла бровь и Дядя Женя, догадавшись, добавил:
- Тенденция.
- Чудная тен,.. тренд. – на ходу поправилась Таша.
- Зато демократично и непринуждённо.
- Странно, я всегда считала, что непринуждённость – не в ношении мятой, рваной и грязной одежды, а в умении свободно и непринуждённо обращаться с дорогими и красивыми вещами. – наставительно произнесла Таша таким тоном, что Дядя Женя восхитился: «Ты смотри, пигалица, а поучает всех!»
Вот-вот, пигалица и есть! Именно так поначалу отзвалась о ней преподаватель пластики, дама чрезвычайно худая, высокая и прямая, словно проглотла спицу. За глаза девушки так и звали её – «Спица», хотя относились к ней с должным страхом и почтением. Её мнение звучало приговором для любой начинающей фотомодели, ибо Варвара Анатольевна, была, пожалуй, единственным преподавателем, чей авторитет был непререкаем даже для хозяина агентства – Дяди Жени. Однако, на сей раз он позволил робко не согласиться с мнением той, которая блистала ещё в то время когда профессия манкенщицы называлась «демонстратор одежды»:
- Мне кажется, Варвара Анатольевна, что ваше суждение весьма поверхностно и скорпалительно. Советую к девочке приглядеться, посмотреть на подиуме.
Спица недовольно передёрнула плечами:
- Вообще-то я ни разу не ошибалась. Если я говорю, что девушка неперспективная – означит, так оно и есть. Не верите моим словам, Евгений Дмитриевич, пожалуйста, я могу уйти, поверьте, другие агентства только этого и ждут.
Дядя Женя знал, что это действительно, так и есть. Ещё в советское время, будучи девочкой, Варвара Анатольеовна прошла суровую, даже жестокую, школу в интернате и хореографическом училище при Большом театре. Потом был оглушительный успех, роковая травма позвоночника, расставание с балетом. Год она пролежела привязанная к кровати. Волевая закваска, полученная в такой школе выживания, как интернат при хореографическом училище, не позолила ей опустить руки. Бывшая прима Большого театра вновь обрела себя в профессии манекенщицы. За несколько лет модельной карьеры она стала таким же лицом Советского Союза, как советский цирк, и советский хоккей. Правда, злые языки поговаривали, что всесильный КГБ вовсю пользовал блистательную советскую модель, подкладывая её в постель к нужным иностранцам. Но то было дело прошлое, а сейчас Варвара Анатольевна, была востребована и как опытный наставник девушек, начинающих карьеру на подиуме, и как динозавр – один из последних представителей давно минувшего времени – «золотого века фотомоделей».
- Всё-таки я бы рекомандовал присмотреться к девушке повнимательнее. – почти умоляюще, но настойчиво повторил свою просьбу Дядя Женя.
- Хорошо! – примирительным тоном отозвалась Спица, просьбу хозяина, хотя бы для проформы, следовало уважить. – Пусть идёт переодеваться, и будем начинать.
«Переодеваться», к немалому смущению Таши, оказалось раздеться до трусиков и лифчика, почти догола, благо запасливая Лана прихватила купальники, называемые по имени тихоокеанского атолла. А кастинг заключался в хождении в неглиже по сцене, которая здесь называлась подиум. Естественная стыдливость поначалу сковывала все движения девушки и Спица, скользнув по ней равнодушным взглядом, занималась другими кандидатками, однако вначале безучастный взгляд педагога вскоре сменился заинтересованным и стал всё более и более останавливаться на Таше.
- Ну, что, берёшься? – спрсил Дядя Женя, от которго не ускользнул повышенный интерс Спицы к своей подопечной.
- Модельного шага нет, бёдрами работать не умеет, ростом не вышла, – начала перерчислять вместо ответа Спица, - Но стан, стан перекрывает все недостатки. Вот смотри на них, - она брезгливо кивнула в сторону остальных девушек, - Бёдрами виляют, словно портовые шлюхи, плечи висят, голова вперёд, спина вялая. Из большинства из них уже ничего не сделаешь. А у твоей протеже и голова посажена прямо, и изгиб шеи благороден, и линия позвоночника идеальна, чуть-чуть шаг поставить, да бёдрами работать научить. Берусь!
- А рост?
- Понятно, что сразу на подиум её никто не возьмёт. Но если поработает фотомоделью, сделает себе имя, то и на показы приглашать будут, уже как звезду.
А вот фотохудожники полюбили Ташу сразу и безоговорочно, заявляя, что «камера девочку любит». Подобное заявление из уст профессионалов дорогого стоит.
Дома пришлось провести с Ташей разъяснительную работу. Ни Дядя Женя, ни Лана и представить себе не могли, что она не вообще не знает, или, вернее, не помнит кто такая модель.
- Понятие это широкое, – рассказывал сутенёр, - И включает в себя много ипостатей и градаций. Те, которые работают в области моды, называются Fashion-model. Часть из них демонстрируют одежду на подиуме, это манекенщицы. Как правило, они очень худы и длинны. Фотомодели преимущественно рекламируют товары и услуги различных брендов. Фотомодель могут нанять и для художественной фотосъёмки. Натурщицы служат моделями для художников – позируют. А эротические модели демонстрируют крастоту обнажённого женского тела. Высокооплачиваемых и востребованных профессиональных фотомоделей и манекенщиц называют топ-моделями. Некотрые из них достигают того уровня профессионализма, что получают мировое признание, становятся звёздами и символами эпохи. Таких немного, и их называют супермоделями. Первой моделью, которую назвали с приставкой супер, была англичанка Твигги. У любой модели в отдельную папку собраны образцы её работ. Это называется портфолио, созданием его мы завтра и займемся.
Пока Дядя Женя отвлёкся на телефонный звонок, Лана, наклонившись поближе к уху подруги, сказала вполголоса:
- А ещё модели эскорт-услугами занимаются, правда офицально тебе об этом никто не скажет.
- А что это вообще такое?
- Эскорт – это сопровождение богатых и влиятельных лиц.
- Постой, постой, так это проституция? Интим обязателен?
- Настаивать никто не будет, но это включено по умолчанию. И почему проституция? Это не банальный съём за деньги, и не куча клиентов за ночь. А так, время от времени.
- Девочки, вы о чём? – обернулся сутенёр.
- Да так, объясняю Таше специфику.
- Мне Лана про эскорт рассказывала. По-моему – обыкновенная проституция.
- Да ты что! – восхитился Дяд Женя юношеской категоричностью. – Это выше, неизмеримо выше.
- А по мне, как даму не назови – гейшей, гетерой, куртизанкой, она всё равно останется проституткой. – отрезала Таша. – И хватит об этом! Противно даже слушать.
Однако, после ухода Дяди Жени сама же продолжила разговор, желая выведать побольше:
- Света, а что ещё он не сказал?
- В каком смысле?
- Не прикидывайся, сама же понимаешь о чём я. Он нам показал фасад модельного бизнеса, а что на задворках?
- Ну-у, не знаю. Хотя, разве что про порнобизнес и поганый спамер-моделей не упоминул
- А это что такое? Голой что ли фоторгафироваться.
- Если бы, - усмехнулась подруга, - Жёстче, значительно жёстче. Сейчас. - Лана порылась в своём смартфоне, что-то нашла и протянула аппарат подруге. – На! Смотри! Это лучше увидеть, чем услышать.
Таша внимательно досмотрела ролик до конца, потом села, положив перед собой на стол телефон. Через некоторое время тихо сказала:
- Как такое можно показывать? Что вообще произошло с этим миром? Вы получили огромное, просто запредельное, количество материальных благ и бытовых удобств. А взамен? Взамен вы отказались быть людьми! Отвергли стыд, частную жизнь, дружбу, любовь, наконец! Ради чего? Ради цветных бумажек с нарисовннными портретами президента Америки? Я не хочу жить в этом мире, я хочу домой! – подумала и после паузы добавила. - А для этого мне надо в Европу, надо играть по вашим мерзким
правилам!
И вот она летит в Европу. Чтобы там не имели себе Дядя Женя и Гоша Пресннский, ей в первую очередь надо разобраться с тайной князя и заполучить этот проклятый Меч Тамералана. А начиналось всё очень и очень плохо.
***
Забрезжил рассвет, а это значило, что она почти всю ночь просидела, прикованной наручниками к батарее. Много раз менялось настроение за это время: от состояния обреченности до решимости бороться до конца. То Таша чувствовала себя униженной, раздавленной, грязной, то оскорблённая честь звала к отмщению. Но к утру всё заслонило иное чувство – страстное желание посетить то место в квартире, где была вода, и где был слив. С одной стороны этого требовали естественные позывы организма. Они стали, в конце концов, нестерпимы, и Таша жутко боялась, что мучители могут застать её в собственной луже – позорней положения трудно было и представить. С другой – после надругательства девушка ощущала себя осквернённой и нечистой, ей крайне необходима была просто вода и мыло, чтобы смыть себя грязь и позор. Поэтому, когда в замке входной двери заскрежетал ключ, Таша была готова даже своих насильников встретить как освободителей.
Девушка ждала кого угодно, только не ту, что возникла на пороге комнаты. Даже позывы были на время забыты ради негодования:
- Ты? Ты! – Таша аж задохнулась от возмущения. – А ну открой меня немедленно! Сейчас же отопри, я говорю.
- Да не могу я! – испуганно ответила Лана. – Я такая же подневольная птица, как и ты.
- «Подневольная!» Как же! – передразнила Таша. – Предательница! Я что, не видела, как вы ещё в полиции сговаривались? Мало того, что продала меня, так ещё и унизить хочешь? Ты что, не понимаешь, что я сейчас лужу под себя сделаю!
- Да не продавала я тебя! Мне сказали, чтобы приглядела за девушкой, что на хате у меня сидит. – Света едва не плакала, в глазах стояли готовые скатиться слёзы. – Я и не знала, что это ты. Боже, Наташа, что они с тобой сделали? Изверги! Они же порвут меня на части, если узнают, что ты опять сбежала.
- Во всяком случае, прежде чем удирать, сначала поговорить надо. – Таша решила, что раз уж представился случай – узнать о своих мучителей как можно больше.
Проклиная себя за мягкость и покладистость, Светлана подошла к батарее и отомкнула замок на наручниках.
Потирая натёртые запястья, Таша скрылась в санузле, и вскоре оттуда стали слышны звуки льющейся воды. Прошло больше часа покуда Таша, чистая и свежая, как будто не было насилия и мучительной ночи, появилась в дверях туалетной комнаты. Лана, с нетерпением поджидавшая подругу, сказала нетерпеливо:
- Наконец-то, я уж думала, что ты утонула, мне же тоже в душ надо. У меня за ночь дюжина клиентов была, аж забзделась вся.
- Ну так, иди, смывай свои грехи.
- Зачем ты так? Я же без всяких условий сняла с тебя наручники. А вдруг ты сбежишь?
- Не бойся, не сбегу. – усмехнулась горько Таша. – Я, в отличие от некоторых, друзей не предаю.
Решив, что препираться – себе дороже, Лана юркнула в туалетную комнату.
Оставшись одна, в первое время Таша и не думала о побеге. Было что-то, что останавливало: обещанье ли данное подруге, или страстное желание получить максимум информации. Гнала прочь воспоминания о насилии над ней. Тело-то она отмыла, а отмоется ли когда-нибудь от грязи душа? Стремясь отвлечься, Таша осмотрела квартиру и вышла в прихожую. Как и все женщины, она была неравнодушна к обуви, и вид стоящих вдоль стены туфель привёл её в восхищение. В её времени не было таких восхитительных форм и таких высоких каблуков. Тут были рюмочки и шпильки, танкетки и кирпичики, девушка села на тумбочку у входа и принялась, разглядывая себя в зеркало напротив, мерить это чудо. Открытие, которое она сделала при этом, приятно её поразило. Оказалось, что изящный каблук не только делает женщину выше, но и стройнит, делая женскую ножку изящнее и ровнее. Особенно впечатляюще выглядела ножка, обутая в туфли на шпильках. Девушка приосанилась: на шпильках она смотрелась такой статной! Это в потерянном времени она была каланчёй среди подруг, здесь же, насколько она могла заметить, практически все виденные ею женщины, не считая Антонины Генриховны, были выше ростом. Какие там юбки до пола! Глядя на свои ножки в зеркало, Наташа готова была простить этому времени и короткие юбки и разрезы – грех скрывать под одеждой такую красоту.
Бывает, что внезапно голову посещает мысль, отделаться от которой можно только воплотив её. Это не итог зрелого размышления, а результат внутреннего озарения, плод чувства, а не разума. Подобное произошло и с Ташей. Вопрос о том, куда же делся пакет с её вещами втемяшился в голову и требовал действия. Искать долго не пришлось: вот он, родимый, лежит возле вешалки. Эти два дебила настолько были увлечены удовлетворением своей похоти, что не удосужились его даже припрятать. Дальше девушка действовала спонтанно, мало отдавая отчёт своим действиям. Она высыпала содержимое пакета на пол, недолго порылась и, наконец, извлекла мобильник. Теперь она чувствовала себя «на коне» - один звонок Антонине Генриховне, и вот уже она хозяйка положения, она сможет достойно встретить своих мучителей. Схватив сотовый, девушка закрыла щеколду двери, за которой шумел душ, и Света мурлыкала какую-то незамысловатую мелодию. Оставив квартиру позади, спустилась по лестнице и вышла во двор. Села на скамейку возле дома и принялась колодовать над телефоном. Но на какие бы кнопки не нажимала она, миниатюрный аппарат оставался глух, нем и тёмен. Такого поворота она не ожидала. Что делать? Возвращаться назад? Ну уж нет! Без звонка Антонине Генриховне нечего было и думать, чтобы вернуться в ловушку. И Таша медленно пошла вдоль дома. Зашла за его угол. Потом ещё и ещё повторила этот же номер, оглядываясь при этом по сторонам.
Всё дышало сокойствием в это солнечное августовское утро. На площадках возле домов с разноцветными, как бы игрушечными, горкой, качелями и шведской стенкой играли дети. Рядом прогуливались с колясками, такие же молодые по виду и столь же легкомысленно, как и Таша, одетые, мамаши. В сквере неподалёку на роликовых коньках каталась молодёжь. То, что это ролики, Таша догадалась, но в её время не было таких больших и красивых ботинок, к которым привязывались роликовые коньки. У некоторых ролики были привязаны к плоской доске, и они, стоя на этой доске двумя ногами, ловко с ней управлялись и выделывали различные пируэты. А один паренёк стоял на дощечке с колёсиками по бокам и катился, не предпринимая никаких видимых усилий. Одета вся эта публика было весьма пёстро, хотя общими были щитки на коленях и локтях, а также наличие шлема на голове, что делало их всех отдалённо похожими на римских гладиаторов. Не менее чудна была и обувь: на вид громозкая и большая, но как подозревала Таша, лёгкая и удобная. Порой у ботинок, вот чудо чудное, по ободу подошвы вспыхивали разноцветные огоньки. Что только люди не придумают! В глаза бросилась ещё одна весьма примечательная деталь: как только некоторые мальчишки увидели, что она наблюдяет за ними, то стали, рисуясь пред ней, выделывать всё более головокружительные трюки, словно соревнуясь в лихости и бесшабашности. Скоро один из них, наиболее рисковый трюкач, состряпал очередной фортель и после этого подкатил к ней:
- Прокатиться не хочешь, красавица?
Таша помотала головой. Нет, прокатиться она как раз не прочь, но не сейчас:
- Сударь, я по телефону позвонить не могу, помогите!
Юноша только хмыкнул в ответ на столь церемонное обращение и взял протянутый мобильник.
- Да он у тебя сел! Ты давно его заряжала?
- Я и не знала, что его вообще заряжать надо. – ответила девушка и прикусила язык – поняла, что сморозила глупость. Конечно же, его надо заряжать! Это же не перпетум-мобиле какой-то. Она вспомнила, что среди вещей был и проводок с вилкой на конце, пожалуй, это и есть зарядка. Какая жалость!
- Ну, ты даёшь, мать! Говори номер. – паренёк достал из сумочки свой сотовый и приготовился набирать номер.
- Я не помню. – жалобно промямлила Таша.
- Вспомнишь – подходи. А, может, всё-таки прокатимся?
- Нет, в другой раз.
- Как занешь. Захочешь кататься – приходи, спросишь Лёху, я почти всегда здесь тусуюсь. – и юноша с некоторой неохотой покатил на своих роликах дальше
Что же делать? Возвратиться обратно, выслушать упрёки Ланы и, уличив момент, поставить тедефон на зарядку? Придётся.
Таша прошла дом и повернула за угол. Дом – угол, дом – угол, потом несколько раз наоборот: угол – дом, угол – дом… Пятиэтажные дома, девятиэтажные, многоэтажные высотки… Кирпичные, панельные, стеклянные… Один подъезд, много подъездов… Офисы, витрины, вывески… Детские площадки, скверики, гаражи… Вскоре девушка поняла, что заблудилась, найти дорогу назад неыозможно. Значит, стоит пойти, куда глаза глядят, полагаясь на случай.
Случай наступил, когда Таша увидела полицейского. Полицейский чин сидел на скамейке возле подъезда и курил. Девушка подошда, почти подбежала к нему:
- Гражданин полицейский, помогите, меня преследуют, удерживают силой… - она принялась сбивчиво излагать основные события последнего дня.
- Так, так, так. – произнёс полицейский. – Пока ничего не понятно. Сделаем так – пройдём в пункт, ты успокоешься и всё расскажешь по-порядку.
Девушка согласно кивнула и зашла в подъезд, рядом с которым была вывеска:
«Общественный пункт охраны порядка»
и, рядом:
«Участковый пункт полиции"
В кабинете Таша смогла изложить всё более-менее складно. Участковый внимательно выслушал, задумчиво постучал карандашом по столу и произнёс своё излюблинное:
- Так! Так! Так! Вы запомнили адрес?
Таша помотала головой:
- Нет!
- Сможете вспомнить и показать квартиру?
- Пожалуй,.. нет!
- Хорошо, а имена насильников вам известны, описать их сможете?
- Описать смогу. А имена,.. только клички, они мне не представлялись
- Уже хорошо. – сказал полицейский и было непонятно, что хорошо: что ничего не помнит, или что сможет описать. – Вы пока здесь посидите, а я с начальством свяжусь.
Офицер вышел, оставив Ташу в кабинете одну. Откуда девушке было знать, что этот участковый – один из прикормленных Гошей Пресненским? Она поняла это, лишь когда полицейский вернулся в сопровождении её мучителей.
- Ну, вот, и искать долго не пришлось. – почти весело сказал он. – Она ваша!
***
- И этот предал! – отчаяние овладело Ташей: словно небеса ополчились пртив неё, словно само время мстит ей за выкрутасы с ним.
Но то было не отчаяние обречённости, как вчера. Это было отчаяние решимости, знание, что её ждёт, придало силы. Она бешено сопротивлялась, когда ей пытались надеть наручники. Она лягалась и кусалась, когда её волокли к машине и заталкивали в салон.
Никто не пришёл к Таше на помощь. Редкие прохожие старательно отводили глаза и прятали лица, когда двое громил засовывали в машину какую-то малолетку. Лишь один мужчина, в котором видимо ещё сохранились остатки мужского достоинства, пытался помешать, но у него не было шансов против двух амбалов: здоровяки его быстро затоптали, бросив на улице – отдыхать в луже собственной крови.
Девушка сопротивлялась, как могла, когда её вытаскивали из машины и волокли по лестнице. Отбросив всякие признаки людей, Голубь с Прыщём съездили ей по физиономии и пару раз ударили по затылку. У девушки потемнело в глазах, и она обмякла. Только после этого полубесчувственную Ташу волоком затащили в разгромленную комнату.
- Сука! – зло сказал Прыщ, когда очнувшаяся девушка тщетно попыталась достать до него ногой. – Пи..дец тебе, бл..дь!
- Мало тебя поучили, сейчас п…зда будем учить по-настоящему. – сказал Голубь и, навалившись, заставил девушку встать на колени.
Для надёжности он сильно надавил рукой на наручники, сковывавшие руки за спиной, буквально пригвоздив Ташу коленями к полу. А Прыщ, стоя впереди девушки, расстегнул брюки, достал своё естество и сунул прямо в её лицо. Таша в отчаянии замотала головой.
- Соси, сука! – с перекошенным от злости и похоти лицом крикнул Прыщ.
А Голубь ещё раз ткнул ей кулаком в затылок. В нос девушки ударила убойная смесь застарелой мочи, прокисших щей и гнилой рыбы. Желудок моментально отзвался рвотными позывами, застрявшими в её гортани. Заметив Ташину тошноту, Прыщ совсем рассвирипел:
- Не нравиться, шкура? А ну, соси, бл..дь! Я тебя научу мужиков любить.
Стоявший сзади Голубь схватил Ташу за волосы, заставив откинуть голову, а другой рукой зажал ей нос, поэтому, когда девушке не стало хватать воздуха, она была вынуждена открыть рот, куда и нацелил свой немаленький, и дурно пахнущий, отросток Прыщ. Почувствовав во рту солоноватый привкус, Таша, скорее инстинктивно, сжала челюсти, а потом, уже вполне сознательно, силой сдавила их.
- А-а-а-а! С-с-у-у-к-к-а-а! – нечеловеческий рёв Прыща огласил, казалось, весь дом.
Несмотря на то, что насильник инстинктивно, судорожно, но не очень сильно и прицельно, без конца молотил по её голове кулаками, Таша, прежде чем выпустить свою добычу, ещё раз прикусила её. Скорчившись, Прыщ, не без труда, оторвал голову девушки от себя, повалился на пол и стал кататься, держась двумя руками за пах. Голубь не сразу понял, что произошло, и ослабил хватку. Это дало девушки шанс, тем более, что занимаяясь её носом и волосами, он вынужден был убрать руку с наручников, и злая сила больше не прижимала Ташу к полу. Она, оставляя в руках Голубя изрядный клок волос, резко вскорчила на ноги, едва удержав равновесие, и развернулась к нему лицом. Глаза Голубя налились кровью, когда он запоздало понял, что произошло и, визжащему на полу Прыщу, добавил свой рёв:
- Порву, гнида!
Бешенство – плохой советчик в таких делах, как драка, поэтому, несмотря на замах, чудовищный силы удар кулака пришёл в пустоту. Таше, хоть и было неимоверно трудно удерживать равновесие на тонких каблуках со скованными за спиной руками, удалось уклониться и от второго удара громилы. Но долго так продолжаться не могло, и, рано или поздно, но её лицо неминуемо бы встретилась с кулаком Голубя. Поэтому Таша решилась попробовать применить тот приём, которому некогда её научил такой мастер уличных драк, как Николка. Правда он предупреждал, что это нечестный приём и использовать его в обычной драке нельзя, ну, это была не уличная драка, это был бой за жизнь и свободу. Она приподняла ногу, а потом резко, без замаха, распрямила колено, выбросив ногу вперед, целясь носком в верхнуюю треть голени, прямо под коленную чашечку. Удар острого лакированного носка туфель в берцовую кость оказался страшен. Бандит надломился и присел на одно колено, схватившись обеими рукаим за ушибленное место.
- Что ж ты, сука, дела… - не договорил он, так как следующий удар Таши, который она поспешила нанести, стремясь закрепить успех, угодил ему в гортань. Большой, и, казалось бы, сильный человек, упал и, схватившись рукой за горло, захрипел. Это казалось невероятным, но хрупкая девушка, буквально за несколько секунд, двумя точными ударами ногой вывела из строя такого здоровенного быка, каким был Голубь.
Всё! Времени прошло совсем ничего, а девушка из положения узницы оказалась в роли победительницы на поле боя. Путь свободен! Но раззадорившаяся Таша решила напоследок проучить ненавистного Прыща, тем более, что тот уже делал попытки подняться. Девушка подскочила к нему и каблуком-шпилькой припечатала голову Прыща к полу. Удар случайно пришёлся в место, где на виске человека едва пульсирует тоненькая жилка. Раздался противный хруст, из образовавшегося отверстия на виске стала, булькая и пузырясь, вытекать жидкая тёмная субстанция, а ноги страдальца задёргались в конвульсии. Но всего этого Таша уже не видела. Девушка устремилась к выходу – вперёд, к свободе!
Входная дверь сама приветливо открылась перед самым носом Таши. Но… неожиданно в прихожую ввалилась целая компания. Впереди был высокий худой, похожий на аскета, человек со впалыми шеками и холодными бесстрастными глазами. Рядом стоял белый от страха Дядя Женя. А за их спинами маячило несколько одинаково безликих людей немалой комплекции в лощёных костюмах.
- Так! Что тут у нас? – спросил длиный бесцветным голосом. – Похоже, Евгений Дмитриевич, ваша подопечная опять лыжи навстрила. А где твои два ушлёпка?
- Там должны быть. – облизывая пересохшие губы, едва слышно сказал Дядя Женя.
- Впрочем, пройдёмте, посмотрим, господа, что там произошло.
Картина, открывшаяся взору вошедших, потрясла даже видавших виды телохранителей Гоши Пресненского. В разных углах комнаты лежало три тела. Одно тело, лежащее на диване, всё избитое, в ссадинах и кровоподтёках, принадлежало Лане. Два других валялись на полу. В одном углу хрипел, держась руками за горло, Голубь. В другом – дёргал ногами в луже крови Прыщ.
- Да уж. – задумчиво сказал Гоша Пресненский, с первого взгляда оценивший ситуацию. – Коротышка уже не жилец, а по второму ещё есть вопросы, и то, если срочно помощь оказать.
Дядя Женя ошарашено смотрел на катину побоища. Такого он в своей практике ещё не встречал! Что до Таши, то до неё только сейчас дошло – она только что убила человека, впрочем, сей факт не вызвал пока у неё особых душевных терзаний – сильно свежо ещё в памяти было грубое насилие над ней, учинённое этими двумя лежащими субъектами. Тем более, что к виду крови, и к необходимости, защищаясь, убивать, она уже начала привыкать ещё будучи в своём времени. А вот расплата, думала она, не заставит себя ждать. Сопротивляться толпе телохранителей крупного бандита, наверное, главаря шайки, статус Гоши Пресненского, девушка определила безошибочно, было бессмысленно.
- Помните, Евгений Дмитриевич, я вам говорил давеча, что мусор надо убирать вовремя? – между тем, продолжил Гоша Пресненский, показывая на распростёртые на полу тела.
- Помню, Игорь Иванович!
- Запомните: вчерашние помои на следующий день начинают вонять. Придётся исправлять ошибки нерадивых подчинённых. Убрать! – последнее относилось к телохранителям, которые сразу занялись телами.
При этом он внимательно смотрел на безучастно стоящую Ташу. Она кожей ощущала этот взгляд и понимала, что нельзя ни давать волю чувствам, ни отводить глаза от картины произведённого ею побоища. Один из телохранителей, между тем, подошёл к хрипящему Голубю, достал длинный, странного вида пистолет с утолщением на конце, и выстрелил ему в голову. Вместо треска выстрела раздался сухой щелчёк, тело Голубя в последний раз дёрнулось, обмякло и вытянулось.
- Мне отмщение, и Аз воздам! – неожиданно звонко и громко прозвучал голосТаши. Все обернулись к ней. Губы девушки были плотно сжаты, на лице – ни кровинки. Даже такой бесстрастный человек как Гоша Пресненский внутренне содрогнулся.
- А остальное мы поручим виновнице торжества, - сказал он, обведя залитую кровью комнату, когда, предварительно упаковав в ковры и одеяла, унесли то, что совсем недавно было Голубем и Прыщём, - Сама наследила – сама пусть и убирает. Только поучите её хорошенько перд этим, аккуратно, без фанатизма. А мы покуда с Евгением Дмитриевичем на кухне чайком побалуемся, да померкуем немного.
***
На этот раз бесстрастные, похожие на механические машины, телохранители главного бандита били Ташу больно, но профессионально, не оставляя следов на лице и щадя жизненно важные органы. Под конец экзекуции, покатав девушку по полу, они так же молча приковали её обратно к батарее и удалились. Таша осталась одна в комнате, не считая Ланы, неподвижно лежащей на диване. Девушка хотела пить, но во рту был только привкус крови с саднящей губы. Впору было завыть от досады, но она дала себе слово - не раскисать! Раскиснешь – размякнешь, размякнешь – расслабишься, станешь слабой – пропадёшь. А этого нельзя допустить, надо выжить любой ценой.
Ей было всё равно, что ЭТИ в партикулярных костюмах сотворили с её насильниками и истязателями. Какое ей дело до бандитских разборок? И тех и от этих ничего хорошего ждать не приходилось! Она не знала, что делают в соседней комнате сутенёр и главарь бандитской шайки, а то, что это был главарь, она не сомневалась. На диване вся в крови лежала избитая единственная подруга, других не было в этом мире, Света и не подавала признаков жизни. Единственный человек, кто попытался ей помочь, выслушать. И поплатился за это! От мысли, что в теперешнем состоянии Ланки виновата, прежде всего, она, становилось тошно.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Наташа стала анализировать, где ею была допущена ошибка. Скорее всего, зря она доверилась Паше. Трудно было смириться с мыслью, что именно этот молодой человек с внешностью и характером одуванчика, продал её современным работорговцам. Эх, Паша, Паша…
Злости на него не было, была досада на себя, что купилась на ангелоподобную внешность. Говорила же бабушка, что внешность – лишь оболочка человека, а она обманчива, главное – то, что у него внутри. «А натура часто бывает гнилой, греховной», – вторила мама. Тем более, нужно было быть осторожнее в незнакомом мире, всегда стоило помнить, что находишься в ином времени. Стоило потерять бдительность, и расплата не заставила себя долго ждать.
Какова теперь будет, расплата за содеянное? Девушка не сомневалась, что эти двое сейчас обсуждают её судьбу. Но каков бы не был вердикт – так просто сдаваться она не сбиралась.
***
А на кухне Игорь Иванович Пресняков и Евгений Дмитриевич Захрустко действительно вели беседу о ней, о девочке, завалившей двух далеко не самых последних бандюгов, многолетних помошников сутенёра, которых он и сам немного опасался. Оба понимали, что после сегодняшнего эксцесса прежний сценарий уже не подходит и надо искать что-то новое.
- Чаю? – спросил несколько оправившийся от потрясения Дядя Женя, взявший на себя роль хозяина дома.
- Какой чай? Давай кофе!
Пока варился кофе, обменялись мнениями.
- Минкин, сучий потрох, подсунул нам сущее бедствие на нашу голову! – сокрушался Гоша Пресненский. – Дорого нам обходится эта «потеряшка». Уже двоих людей потеряли.
Если честно, то Дядя Женя в глубине души был даже рад, что избавился от Прыща с Голубем. Сильно в последнее время много власти они стали забирать в безукоризненно выстроенной империи разврата Дяди Жени, слишком явно стали копать под своего шефа. Да и застряли они в прошлом, честно сказать, а бизнес всегда требует новых подходов.
- Невелика потеря! – отмахнулся, поставив две дымящиеся чашки, Дядя Женя. – Я уже давно хотел избавиться от них, только не знал как.
- Что так?
- Никак свои бандитские привычки бросать не желали: ни интернетом пользоваться, ни новыми методами рекрутинга. Сам знаешь, сейчас не то время, подзаработать мало кто из девушек отказывается. Да и общество терпимее стало. А эти,.. эти предпочитали ломать. Не понимали, что девчонкам надо не только кнут давать, но и пряник. У меня уже давно новая команда – пикаперы, фотохудожники, визажисты, вэб-мастера, пиарщики.
- Зачем держал?
- Вот для таких деликатных дел и держал, ломы тоже нужны пока.
- Хроши ломы! Дали себя девке завалить. – начал было Пресняков, но сразу сменил тему. – А, может быть, это и неплохо. На ней, как ни говори, два трупака висит. Теперь ничего не стоит запугать, шантажировать разоблачением. Пусть выбирает – путанить или на нарах парится. Как думаешь? А? – Гоша задумчиво посмотрел на сутенёра.
Дядя Женя ответил не сразу, сначала отхлебнул кофе, подумал, и лишь потом решился возразить Гоше Песннскому:
- Не думаю, что это хорошая идея, Игорь Иванович.
- Что так? – удивлённо поднял брови тот.
Но договорить Дяде Жене не дали – в дверь, постучавшись, зашёл один из телохранителей:
- Всё сделали, Игорь Иванович.
- Вы там, надеюсь, не сильно её потрепали?
- Жить будет! – ослабился здоровяк. – Мы её так, малёхо. Своё дело знаем – больше по рёбрам, да по жопе и другим мягким местам. Синяки, конечно, будут, рёбра поболят немного, жопа... Каждый раз, когда садиться будет – нас «добрым» словом вспомнит.
- Сейчас что? Сидит?
- А куда ж ей деваться, сидит.
- Не плачет?
- За ней такого не замечено. Кремень! Даже не стонала.
- Не стонала, говоришь?.. – Гоша задумчиво потёр подбородок, затем, полубернувшись к сутенёру, добавил. – Не представляю, как ты будешь её запугивать. Она уже через такое прошла…
- Так я ж об этом и хотел ска… - начал было Дядя Женя, но Пресняков только отмахнулся от него, снова обратившисись к телохранителю. – Что с холодными?
- Увезли уже, Игорь Иванович.
- А камера у входа, плюнули?
- А как же!
- Зачем плевать? – полюбопытствовал Дядя Женя.
- Когда просто заткнёшь чем-нибудь – сразу возникнет подозрение на умысел. – объяснил Гоша Пресненский, - А из-под плевка изображение размытым выходит – ни номера машины не разглядеть, ни физиономии людей.
- Класс! – восхитился Дядя Женя, но потом спохватился, забеспокоился. – Так ведь и Голубь с Прыщём, – он при этом перекрестился, - На камере запечатлены, когда девчонку волокли.
- Это плохо. – согласился Игорь Иванович. – Но ты уж реши это сам, испорти запись, в конце концов, замени её. Задействуй своих людей. Мне что ли тебя учить?
Отпустив жестом телохранителя, он продолжил:
- Если я, Женя, каждому делу столько времени и сил уделять буду – вся моя система рухнет. Для этого мне и нужны ответственные люди, вроде тебя, на каждом участке. А я с твоей девкой уже два дня воландаюсь. Ну, что там у тебя, извини, если прервал, излагай свои соображения
«Сам мне подсунул этого чёрта в юбке, а теперь она уже «моя»! - с обидой подумал Дядя Женя, но виду не подал, проглотил незаслуженное оскорбление, и прянялся излагать свои мысли по поводу девчонки:
- Ты же сам видел – упрямая. Такую в кусок мяса преврати – работать не будет! – он искоса посмотрел на шефа – тот согласно кивал. Приободренный сутенёр стал развивать свои мысли дальше. –А, если и будет, то из под палки. Много денег на такой не зарабатаешь, тем более, что в любой момент она может выкинуть какую-нибудь подлянку.
- Действительно, мясо нам не нужно, нам нужен исправно работающий механизм, приносящий деньги. – Гоша Пресненский и сам видел, что вариант шантажа со строптивицей не прогорит, только хотел, чтобы это прозвучало из уст сутенёра. – Есть вариант как нам отбить вложенное бабло?
Дядю Женю хоть и покоробило, что о живом человеке, тем более молодой прекрасной девушке, говорят как о неодушевлённом механизме, но тот факт, что босс с ним согласился, порадовал:
- Предлагаю, Игорь Иванович, вернуться к вашему первоначальному предложению – продать её зарубеж. За то время, что осталось до приезда князя, я берусь её подготовить к кастингу.
- Предложение дельное. – одобрил Пресняков. – Деньгами, что получим по контракту, покроем расходы, даже ещё и внакладе останемся. А там пусть эти, за границей, с ней сами разбираются. Если карьера её пойдёт, то и барыши неплохие с неё получать будем. Только согласится ли она на такой вариант?
- Согласится! – быстро уверил Дядя Женя. – Я сам с ней поговорю, смогу убедить, что для неё это самый бескровный вариант. Должен же у неё разум быть. Конечно, надо будет кредит ей открыть: обучение, процедуры, портфолио, одежда. Сейчас всё денег стоит. Загранпаспорт, кстати, виза.
- Ну, ты жук! – восхитился Гоша Пресненский. – Половина из того ты перечислил – твоя фирама делает. Впрочем, насчёт документов ты верно сказал, я распоряжусь – всё будет готово вовремя. А, что до остального, - подготовь смету, решим. И самое главное: Наталья Корнеплод должна быть одна! Ничего не попишешь – так карта легла. Чтобы жила одна Наташа, вторая должна умереть. Позвонишь Минкину и направишь ко мне. Я сам с ним порешаю, причём сегодня.
- Будет сделано, Игорь Иванович, жаль только девчёнку, ту, что дурдоме. Она же ни в чём не виновата.
- Мы не можем рисковать, когда два трупа висят. Кстати, там, - Гоша Пресненский махнул рукой в сторону комнаты. – Я видел ещё одно тело лежит на диване.
- Это Лана. Я их хотел напарницами сделать.
- Посмотри не неё, если можно отремонтировать – сделай так, чтобы тоже в Европах сгинула. Нет – тода вслед за твоими помощниками отправим. По-другому нельзя! Вдруг эти трупы где-нибудь выплывут? След их в этой квартире и оборвётся: следов нет, хата пуста, и спросить не у кого. Всё! Засиделись мы тут с тобой, Евгений Дмитриевич, действуй.
***
Первым делом, Дядя Женя подошёл к дивану и удостоверился, что Лана жива: хоть и в забытьи, но дышит спокойно, ровно. А побои? Побои – заживут! Это хорошо, не хотел Дядя Женя ещё один труп заиметь в этой квартире.
Пока сутенёр осматиривал тело подруги, Таша настороженно следила за его действиями. Что он задумал? А Дядя Женя, в свою очередь, не знал с чего начать, кроме того, он побаивался боевой девчонки. Наконец, решившись, он направился прямо к ней. Таша вся подобролась, даже ноги подогнула, приготовившись подороже продать свою честь, а возможно и жизнь. Спасительные туфли, её невольное боевое оружие в последней битве, лежали в стороне, вне досягаемости, да и поздно было их доставать. Сутенёр склонился над ней, взялся за наручники и,.. девушка почувствовала, что руки вновь обретают свободу.
- Пошли на кухню, разговор есть. – сказал Дядя Женя, повернулся к ней спиной и не спеша направился в сторону кухни.
Таша отнюдь не горела желанием слушать одного из своих мучителей, напротив, растирая затёкшие запястья, метнулась к неподвижно лежащей подруги.
- Не стоит, с Ланой всё нормально, спит. Потом займёмся. Вначале – дело. – не оборачиваясь бросил фразу Дядя Женя.
Знала бы Таша, сколько самообланания требовалось ему, чтобы повернуться спиной к загнанной волчице, только что загрызшей двух человек.
На кухне сутенёр вдруг превратился в доброго и заботливого дядечку, вызвавшегося приготовить кофе.
- Предлагаю временно объявить перемирие, душа моя. – начал он. – Нам обоим надо восстановить силы. Выпей кофей, я знаю один рецепт – мертвеца на ноги поднимет.
Таша молчала, с любопытством ожидая продолжения, а дядечка завариал свой кофе, сопровождая комментариями каждое действие:
- Чашки нужны большие, нечего нам церемонии разводить. – он поставил на стол две здоровые чашки.
- Греем воду. – включил электрочайник.
- Заваривать будем в чашках. Кладём по две чайной ложки с горкой натурального кофе, по две ложки сахара, нет лучше по три – калории тебе сейчас не повредят. Соль, красный жгучий перец и ваниль – на кончике ложки. – говоря это, он одновременно проделал все эти манипуляции.
- Так, теперь заливаем эту адскую смесь крутым кипятком, помешаем, даём три минутки настояться. Всё! Напиток богов готов!
Таша отхлебнула глоток-другой обжигающего напитка. Вкус был непривычным, но божественным, Дядя Женя не солгал. И, действительно, усталости и опустошенности, как ни было, краски снова вернулись на лицо девушки, а вместе с ними – ршимость бороться и противостоять судьбе.
- Ну, и к чему все эти сюси-пуси? Вы думаете, я теперь соглашусь?
- Сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь! – сутенёр, полняв дверуки кверху, деланно рассмеялся. – Давайте вернёмся на первоначальные позиции. Мы оба наделали немало ошибок, сделаем вид, как будто ничего не было.
- Да, только вас не насиловали, распластав на полу. – сердито ответила девушка, но уже более примирительным тоном.
- Согласен, это была моя ошибка. Но теперь у меня к вам другое предложение. Выслушайте, подумайте, и, ради бога, не отказывайтесь. Это достойный выход для нас обоих.
Он приготовился приводить доводы и аргументы, долго объяснять и уговаривать. Но после первых же фраз Таша сказала:
- Согласна!
***
Все товарки, укрывшись пледами, уже давно давали храпака, как, впрочем, и большинство в салоне самолёта. Наконец, от дум разбухла голова, и Ташу тоже стало клонить в сон…
Снова пришёл ОН. На этот раз ОН был верхом на вороном жеребце. В кожаной куртке с шашкой на боку и большим пистолетомм на ремне через плечо. На голове – папаха набекрень, на папахе – красная звёздочка. Жеребец лихо гарцевал под красным командиром Николаем Заломовом.
- Николка! Мой милый Николка! Я хочу к тебе, хочу быть с тобой. – ОНА протянула руки к любимому.
- Не надо Наталка! Здесь кровь, грязь, голод и убийства. Русские режут русских. Я хочу быть с тобой больше жизни, но… оставайся в том времени, где ты оказалась. Будь там счастлива, прощай.
- Но я хочу быть с тобой. И ещё… Я хочу быть в своём времени, со своим народом, где бы он ни был. В счастьи и горе, в радости и печали.
- Тогда! Тогда, нам нужен Меч Тамерлана. Без Меча нам не выбраться из этого лабиринта времени и не встретиься никогда…
Образ любимого стал таять. Пока не превратился в дымку и испарился.
Самолёт попал в зону турбулентности, и лайнер здорово тряхнуло. Таша поснулась, но не стала открывать глаза – не хотелось прогонять наваждение сна. Девушка ещё раз убедилась: прочь нравственные сомнения и душевные терзания, она всё сделала правильно. Осталось лишь одно дело, последнее в России. Она достала свой телефон, нашла знакомый номер, написала сообщение:
«Со мной всё в проядке. Не надо меня искать. Спасибо за всё. Люблю вас. Прощайте.»
Нажала на клавишу, и СМС-ка пошла в адерс Антонины Генриховны Штоц, елинственного человека в этом мире, в преданности которого она была уверена.
Ещё тогда, на кухне, Дядя Женя, заикаясь и краснея, с трудом и неубедительно, озвучивал новое предложение для неё, Таша заранее готовилась ответить гордым отказом. Даже едкие слова заготовила, хотя новое предложение, действительно, было куда менее позорным предыдущего. Конечно, оно тоже предусматривало продажу собственного тела, но на более приличных условиях. Язвительные слова уже были готовы соскочить с её острого язычка, но всё изменили последние слова сутенёра:
- Владелец модельного агентства «Мorning Star» князь Кронберг на днях лично приедет в Москву для просмотра и отбора моделей.
Слова отказа застряли в горле, вместо этого Таша сказала одно слово:
- Согласна!
Она летит за Мечом Тамерлана, летит в Европу, чтобы вернуться домой.