Жизненные истории смешные и не очень

[Шуша]

Молодая динамично развивающаяся фирма возьмет в аренду степплер.

[Irbis62]

Это нормально

[Irbis62]

Чудо-гаишник

Этот случай произошел очень давно, в те времена, когда предприятия разваливались, зарплату не выплачивали месяцами. Я оказался без работы и перебивался случайными заработками. Благо личный автомобиль имелся и всегда выручал меня.
Проезжал как-то мимо стационарного поста ДПС. Молодой сержант машет палочкой, мол, остановитесь.
- Инспектор дорожно-патрульный службы, старший сержант Чернов, - представился он как обычно. – Предъявите документы.
С документами у меня все в порядке. Он осмотрел машину и заявляет:
- Снимайте номер и пойдемте составлять протокол. У вас резина лысая и не положено с такой резиной ездить. Замените, приедете, вам номер вернут.
Такой оборот дела меня не устраивает, наши местные гаишники взяток не берут, да у меня и денег кот наплакал.
- Товарищ инспектор! - начинаю канючить я. – Может, не будем номер снимать? Понимаете машина у меня единственный кормилец в семье. Колеса стоят сейчас заоблачные деньги. Предприятие наше разорилось, устроится никуда не возможно, пособие по безработице копейки платят, а пока резину найду, без машины буду. Дома дети малые их тоже кормить надо, жена тоже не может никуда устроится. Я и не о резине новой думаю, а о веревке, чтобы на шею накинуть…
Инспектор меня внимательно слушает и качает головой.
- Да-а… совсем так мрачно и беспросветно?
- Совсем. Жить просто не хочется….
Он на минуту задумывается. Палкой чешет затылок, потом мне говорит:
- Ну в петлю лезть не надо. Всем сейчас трудно, я понимаю… Вот что – я сейчас домой позвоню: у меня на балконе резина старая лежит. Забери, ездить на ней еще можно. А на лысой ездить не надо.
Я с удивлением смотрю на него, запоминаю его адрес, говорю «спасибо». Для меня это было о-очень удивительно…

[Irbis62]

Сила кино

Всегда говорили, что советское кино воспитывало в людях хорошие качества. А вот сейчас вспомнил: показывали как-то «Сердце Бонивура», историко-революционный героико-приключенческий фильм. В конце фильма этого Бонивура подвергли пытками – заломили назад руки и вздернули так, что кости трещали. Я аж морщился, когда это смотрел. На следующий день пришел в школу (я учился во втором классе), а там все друг друга вздергивают. Комсомольцы пионеров, пионеры октябрят. Октябрята были обижены и после школы отправились во двор вздергивать дошколят. Поистине волшебная сила искусства.)))

[Kurok]

Правильно. А вдруг враг подвернётся, а мы все не тренированные в пытках.

[VladimirKorn]

А еще, после фильмов с Гойко Митичем, все бегали с луком и стрелами, ужас! Хорошо, что "Горбатые горы" где-то там, за океаном, популярностью пользовались, не у нас. Все-таки - сила кино.

[Kurok]

Было это классе в четвертном, а может в третьем я уже и не помню. На последнем, перед долгожданными весенними каникулами уроке нам выдали дневники и отправили восвояси. Случай вполне ординарный, за исключением того, что в каждый дневник был вложен абонемент в кино на 10 дней. Это была мечта любого советского школьника, целых десять дней по утрам, вместо нудных уроков ты вполне легально идешь в кинотеатр и не на какой-нибудь там дедсадовский отстой типа Морозко, а на настоящий нерусский блокбастер. Первым фильмом программы был ХонГильДон. Мы с Эдиком справедливо рассудили, что фильм с таким говеным названием наверное посвящен мужеству неизвестного вьетнамского пионера, поэтому долго спорили стоит ли вообще идти на эту муть или нет. Победило любопытство. Из кинотеатра Эдик вышел другим человеком, точнее даже не человеком а нинзей. Сага об азиатском бэтмене прочно засела в детскую голову и не желала оттуда выковыриваться даже с помощью других не менее достойных персонажей. Все началось с того, что Эдик заявил, что он больше ни хрена не Эдик, а ХонГильДон и намерен отзываться только на это нерусское имя. Если ХонГильДона, ради друга я еще как то мог стерпеть, сокращая его до Хондона (ни о каких таких кондомах мы тогда понятия не
имели) или просто Хона, то от нового эдиковского прикида я мягко говоря охренел. Эдик, как любой пацан 80-х был сторонником скорее внешней атрибутики, чем внутреннего содержания, поэтому реинкарнировавшись в Хондона он отправился не в спортивную секцию, как Вы могли подумать и даже не в библиотеку, а прямиком в семейный шкаф. В качестве кимоно был выбран школьный спортивный костюм, сделанный по приказам и ГОСТам из стопроцентной синтетики. Черные спортивки были одобрены сразу сразу, а над верхом надо было поработать, черная на спине водолазка имела белый клин на груди, который с потрохами выдавал нинзю недругам, а размещенный на нем оранжевый кружек с бегущим олигофреном еще и помогал прицеливаться. Проблему решил отцовский гудрон, который и скрывал белый клин и выполнял, по мнению Эдика роль бронежилета. На маску Эдик заимствовал подол маминого платья, она было черное в основном, но в белую ромашку, хотя Эдика такие мелочи видимо не смущали.
Под покровом вечерних сумерек он заявился ко мне в этом костюме грача пацифиста. Водолазка стояла колом от густо намазанного гудрона, подвязанные веревкой черные резиновые сапоги (сыро же) сопели на каждом шагу, а на черной маске блестели довольные глаза и веселенькая ромашка.
Отец затрясся и сбежал после слов "Пап познакомься это Хондон", мама только всплеснула руками. Эдик в общем неверно оценил эффект от своего образа и мы пошли гулять. Смысл гуляния сводился к тому, что Эдик проверял эффективность своей маскировки, а я наблюдал картину со стороны. Из девяти прохожих засевшего в кустах около дорожки Эдика заметили только двое, сопливая девчонка ткнула в него пальцем и пропищала "мам смотри какой смешной мальчик", да сосед пнул его под задницу приняв за пакет с мусором, в общем не плохой результат, но оскорбленный после пендаля Эдик заявил, что больше без оружия на задание ни ногой. Оружие он решил изготовить на уроке труда, из подсобных материалов и не какое- нибудь а настоящую звездочку или по-японски сюрикен. А пока были каникулы, кино, игры. Вначале бы бегали по двору с палками от обстриженных кустом и неистово чертили на оставшихся сугробах латинскую Z, потом отламывали ножки стульев с поперечной планкой (это был немецкий шмайсер) и мочили фашистских диверсантов, потом еще что то, но все это время Эдик оставался верным сыном въетнамского народа.
Вот кончились каникулы, школа, урок труда. Я уже забыл про Эдикову страсть и даже перестал его звать Хондоном, но не таков был Эдик. Как только учитель вышел из мастерской, он стащил из подсобки кусок жести и принялся выстригать из нее ножницами сюрикен. Получилось надо сказать не плохо, только этот самопал наотрез отказывался лететь в нужном направлении и втыкаться в дверь. Раз попытка, два, три только углы загибаются и все, к созданию смертельного метательного оружия подключились чуть ли не все пацаны класса. Подточили напильником, на станке просверлили дырку и утяжелили болтом с гайкой, ну сейчас ... Эдик размахивается что есть силы, хрясь.. В проеме двери, в черном халате и надвинутом на лоб беретике стоял улыбающийся Сан Саныч- наш трудовик.
Через мгновение с него можно было делать репродукцию известного портрета Чегевары. Эдикова звезда наконец то полетела по прямой и казалось намертво прибила берет Сан Саныча к его седой голове. Трудовик стоял в полной офигении, с аляпистой кокардой на голове хлопал глазами и не мог произнести ни слова. За эти секунды Эдик решил, что замочил Саныча насмерть побледнел и чуть не хряснулся в обморок, его остановило, что Саныч поднял руку и легко выдернул жестянку. Санычу повезло, Эдик был всего лишь четвероклассник, его силы хватило лишь на то, чтобы звездочка пробила первый слой берета да там и осталась зацепившись заусеницей за подкладку. Все обошлось, но на земле стало одним ХонГильдоном меньше.
Правда через полгода Эдик уже был гардемарином и чуть не выколол брату глаз, а сейчас он служит где то на таджикской границе.

[Irbis62]

Оказия

Работал у нас некто Гена П. Сейчас на пенсии. Так 20-25 лет назад собрался он домой после работы и на КПП сработала рамка радиационной опасности. Дозиметрическая служба на комбинате всегда была на высоте и взяли его дозиметристы под белы рученьки и повели проверяться. Поднесли прибор – руки чистые, ноги – чистые, лицо тоже. Скользили прибором по телу и нашли источник загрязнения – вся область промежности у Гены звенела со страшной силой. Просто у Гены была дурная привычка - в свободное от работы время любил между ног почесать. А в те времена дозиметристы сразу выезжали домой проверять квартиру на загрязнения. Выехали и на этот раз, после того как Гена отмылся, приехали с ним к нему домой. Игрушки проверили, одежду, обувь - всё чисто. Потом наступила очередь его жены Тамары. Поднесли прибор к рукам, ногам - чисто, затем дозиметрист навел на то же место, что и у Гены - и прибор запищал! А она не разобравшись в чем дело, на мужа:“Ах ты, сволочь, такая!”. Мужики ее успокоили, отправили в ванну отмываться, через какое-то время туда зашел муж с дозиметром , вышел и сказал - все нормально. Долго потом народ веселился, подкалывали его, а дозиметриста спросили:
- А ты сзади ее не проверял?
- Нет, ребята, думаю - допустил оплошность.

[Ш.Е.С]

Летчик.
После того как у моего приятеля, бизнесмена Андрея, пытались вскрыть квартиру с помощью лома и отмычки, он вплотную занялся личной безопасностью. Поставил монументальную дверь, врезал финский замок. И расслабился. Но зря…
Приходит он как-то с работы, открывает дверь своим ключиком (два миллиона комбинаций) и с порога чует: что-то не то.

Какой-то странный дух в квартире. Дух дешевого алкоголя. Проходит… В зале, прямо в центре ковра, свернулся калачиком и крепко спит пьяный мужик в пиджаке и тапочках.

С минуту Андрей просто стоял в ступоре, потом внимательно осмотрел квартиру, везде потрогал, понюхал. Все было на месте: замок и дверь в идеальном состоянии, лоджия герметично закупорена, окна закрыты, только в зале приоткрыта форточка. Но там снаружи идеально ровная стена, пятый этаж восьмиэтажного дома, а на человека-паука этот киндер-сюрприз был мало похож.

Андрей не поленился спуститься к консьержке, и ему было доложено, что никто подозрительный не проходил. Но вот же он лежит, таинственный пришелец. Андрей пошевелил его ногой.
— Вставай, слышь, ты!
Мужик очнулся и открыл глаза.
— Ну здравствуй, зеленый человечек, — ласково сказал Андрей. — Ты как сюда попал?
Тот поднял голову и с изумлением огляделся.
— Где я?!
Дальше были дебаты немого с глухим. Андрей говорил — мужик не понимал, только изумленно озирался и бормотал:
— Бухали с пацанами... Потом не помню… Пойду я...
— Пойми, ты отсюда не выйдешь, пока я не пойму, как ты сюда попал. Где отмычка? Колись, Кулибин, как вскрыл мой суперзамок?

Мужик вытер рукой рот, потом пот со лба, спокойно посмотрел на Андрея и буднично сказал:
— Да пошел ты. Летаю я. Хочешь, научу?
...Смена уже подходила к концу, мужики в дежурке собирались домой, когда зазвонил телефон.
— Здравствуйте, вас внимательно слушает...
— Где этот козел?
— Таня, я его лично до дома доставил, — пролепетал бравый капитан-пожарный.
— Он опять напился?
— Выпили по чуть-чуть. Но я его лично домой доставил.
— Слушай внимательно. Сейчас я иду к маме. Через час возвращаюсь, и если его не будет дома — хана. Подаю на развод.
— Але, гараж, — рявкнул капитан. — Вы в какое окно от края друга Вову закинули?!
— В пятое. Сами сказали.
— Мать твою! Боевая тревога!

Через пять минут экипаж в полной выкладке занял места, взвыла сирена, и красная машина с синими маячками понеслась по улицам.
— И надо же было ему ключи потерять. В том подъезде одни крутые. Как думаешь, его уже бьют? — размышлял капитан по дороге.
— Хорошо, если еще бьют, — ответил лейтенант.
Когда они подъехали, у подъезда стояли Андрей и Вова. Андрей держал авоську с луком.
— Живой? — подскочил капитан. — Твоя уже звонила. Ищет. Надо быстро.
— Козлы вы, окно не можете запомнить! Первый раз, что ли? А-а! — махнул рукой Вова. — Знакомьтесь, это Андрюха! Вот такой мужик! Ну, держи краба, Андрюха!

Они пожали друг другу руки, и Вова полез. Сзади лез пожарный, подстраховывал...
Через пару минут Вова, собрав с подоконника кактусы, рухнул на пол родной кухни. Так был спасен семейный союз и началась новая дружба.

[Kurok]

Охотничий кот
Когда Ваня объявил жене, что собирается сходить на утиную охоту в гордом одиночестве, без компании, та обеспокоенно спросила — уж не приболел ли её благоверный? Или, может быть, разругался с мужиками в пух и прах? Ваня успокоил её: мол, здоровья хватит ещё не на один десяток лет умеренных злоупотреблений всякими маленькими радостями жизни, с друзьями тоже никаких проблем, просто ему надо немного прийти в себя после очередного общения с тётей Клавой.
Супруга понимающе кивнула: тётя Клава, эта чудесная женщина, могла за пять минут телефонного разговора превратить самого флегматичного собеседника в пышущего паром из ноздрей мизантропа. А Ваня провёл два выходных дня на даче тёткиной подруги (той самой, с которой она ездила в Прагу), занимаясь эксгумацией экологически чистого картофеля и прочими земляными работами: тётка по простоте душевной в упор не видела разницы между добротой и добротой за чей-то счёт. Ваня не имел ничего против дачного хозяйства как такового, но две эти удивительные женщины выплеснули на него весь свой педагогический потенциал. Век учительского стажа на двоих и тактичность идущего на всех парах бронепоезда — Ване срочно требовалось кого-нибудь пристрелить.
Пробираясь вдоль берега заросшего камышом канала, Ваня издалека приметил удобную для стрельбы позицию, но, подойдя поближе, чертыхнулся: место было занято. На расчищенной от тростника полянке, удобно устроившись в складном кресле, сидел пожилой мужчина с удочкой в руках. Он приветливо поздоровался с Ваней, заметил поклёвку, подсёк — и пару секунд спустя уже снимал с крючка какого-то малька-переростка.
— Тьфу ты, зараза! — с чувством сказал рыбак. — Маркус, иди сюда, тут для тебя кое-что есть!
Из зарослей вынырнул молодой кот-ориентал. Он подцепил рыбу на коготь, подбросил в воздух, поймал двумя лапами на лету, поиграл с добычей ещё минуты три, после чего приступил к трапезе.
— Дочка оставила погостить, — развёл руками мужик. — Сама уехала на море отдыхать, а этого сплавила мне. Так вдвоём на рыбалку и ходим.
— Не подавится? — спросил Ваня. — Кости же, чешуя...
— Это же кот! — отмахнулся мужик. — Не маленький, разберётся. Он у меня уже неделю живёт. Настоящий охотник! Мыши, ящерицы, лягушки, воробьи... Дочь мне тут мешок корма оставила — так он теперь на эти сухари и не смотрит! Вот что значит натюрпродукт! На днях ворону почти поймал... или она его почти склевала, это уж как посмотреть.
— Дочка-то потом по шее не даст? — улыбнулся Ваня. — За нарушение диеты?
— Так он же хищник, а не диванная подушка! — отрезал мужик. — Вот и пусть хоть со мной немного оттянется. А ты, гляжу, за утками намылился?
— Ну да, — ответил Ваня. — Через пару часов свечереет, найду себе местечко да засяду.
— Садись здесь! — великодушно предложил рыбак. — Мы с Маркусом тебе поможем.
Ваня хотел было повежливее сформулировать, что рыбак с котом пролетающих мимо уток ну никак не приманят, а вовсе даже наоборот, но мужик, прочтя скепсис на ваниной физиономии, тронул его за плечо и показал в сторону зарослей на противоположном берегу, метрах в шести-семи.
— Там, за камышами, небольшая проплешина с чистой водой, — сказал он. — И утки. Сели с час назад. Заряжай ружьё.
Ваня пожал плечами, но ружьё зарядил.
— Маркус, кис-кис, иди сюда, мой верный Пятница! — позвал мужик, взял кота на руки и повернулся к Ване. — Щас Маркус их выгонит, а ты бей, как взлетят. Только ему шкуру не продырявь.
Ваня снова пожал плечами, взял ружьё на изготовку и приготовился смотреть, какой же командой можно заставить кота по собственной воле залезть в воду. Всё оказалось намного проще. Мужик размахнулся пошире — и Маркус, оглашая окрестности обсценным кошачьим вариантом гагаринского «Поехали!», взмыл в воздух.
— Хорошо пошёл! — одобрительно кивнул рыбак. — Готовься.
Описав пологую дугу, кот скрылся в камышах. Прошуршало, плюхнуло, забарахталось — и спустя мгновение из камышей поднялась стайка крайне изумлённых уток. Ваня вскинул ружьё...
За вечер Маркус ещё дважды делал боевые вылеты, и всякий раз успешно: зрелище летящего, машущего когтями и отчаянно матерящегося кота производило на уток, что неосмотрительно садились в том укромном уголке, сильное впечатление. Ваня подбирал битую птицу, кот выбирался на берег, укоризненно глядя на мужиков, и только свежевыловленная рыба немного примиряла его с новым статусом.
Когда уже собрались уходить, Маркус вдруг насторожился, замер — и торпедой ринулся в воду: к берегу подплывала ондатра. Вода словно вскипела. Замелькали лапы, хвосты, на пару секунд и кот, и ондатра скрылись под водой — а потом всё стихло. Мужики кинулись к берегу, но Маркус уже вынырнул и, чихая и отплёвываясь, вышел на сушу. Обернувшись к воде, он пару раз сердито мявкнул вслед ондатре, которая вынырнула у противоположного берега и скрылась в зарослях.
— Пойдём уж, охотничек! — усмехнулся рыбак. — Ты её завтра доешь, когда вернёмся.