Марина Комарова. Камень мёртвых вод

[Sworn]

Название: Камень мёртвых вод
Автор: Марина Комарова
Серия: Магия фэнтези
Название издательства: Эксмо
Объем произведения: 3,5 АЛ (текст пишется)

Вторая книга после "Йенгангер не дышит".
Аннотация:
Он превращает сердца в камень, и вода под его ногами становится пеплом. Он хочет быть выше богов и может рисовать на воздухе руны судьбы. Морской народ плетёт сети, чтобы поймать его счастье, а хитрые южане призывают духов древности, желая изменить его путь. Он хочет сделать своей Слепую Вельгу, но она зовёт бурю, с которой приходят Оларс Забытый и призрачный флот Фьялбъёрна Драуга. Но этих парней лучше не звать просто так.

Пролог
Ветер рвал серые паруса, смеялся тысячами голосов, швырял корабль по злым морским волнам. Грозовые тучи надёжным щитом закрывали мир от солнца, не давая пробиться ни малейшему лучику. Дождь вместе с мокрым снегом падал на палубу, и отовсюду то и дело слышалась брань моряков.
Я стоял возле каюты. Никакого желания двинуться к борту, на шаг ближе к лютовавшей стихии, не было. Плохой шторм. Что-то в нём не то. Казалось, что в свист ветра вплетается вой тоскующего чудища, а дождевые струи превращаются в длинные худые пальцы с когтями, готовые в любой миг разорвать горло своей жертвы.
“Гордый линорм” боролся с одичавшими волнами и не собирался сдаваться. Мимо меня пробежал промокший до нитки Лирак, что-то крикнул стоявшим на носу морякам и помчался дальше. Интересно, где носит в такой миг Фьялбъёрна Драуга?
— Дышишь свежим воздухом, Оларс? — вдруг рядом произнёс хриплый бас.
От неожиданности я вздрогнул и повернул голову. Мёртвый ярл криво ухмылялся. Немилосердно хлеставший дождь, казалось, огибал его мощную фигуру, словно не смея коснуться. Утбурд! И как только бесшумно подобраться сумел-то?
Некоторое время он молча смотрел на меня, будто решая что лучше: отправить в укрытие или выбросить за борт в жертву морским богам. Только этим меня давно не удивить. Хозяин “Гордого линорма” не станет расшвыриваться полезными людьми. Я, кажется, уже слишком хорошо это выучил.
— Плохой шторм, Бъёрн, — спокойно сказал ему. Не ускользнуло, как седые брови нахмурились, в живом глазу блеснула искра и тут же погасла. Он хорошо знал границу, где заканчиваются шутки и начинается беда.
— Что ты чувствуешь? — голос прозвучал глухо, требовательно.
Я передёрнул плечами. Да разве так определить? Шторм в зимнем море не бывает мягким и ласковым, только здесь и впрямь что-то не то. Ветер аж захлёбывается воем, а дождь сечет, будто намерен уничтожить всё живое. Правда… Я про себя хмыкнул. Здесь с живыми так же плохо, как у Повелителя Холода с летним жаром.
— Не знаю, — наконец хрипло ответил. — То ли идём туда, куда не звали, то ли ещё что...
Мрак внутри меня молчал, словно сам прислушивался к окружающему. Провидцем я никогда не был, а услышать море в такой шторм можно даже не стараться. Плохо дело, плохо.
— Маргюгрова пучина никогда не привечала гостей радушно, — пожал плечами Фьялбъёрн.
Я заметил, как его фигуру медленно окутывает едва различимое белое сияние. Ага, значит, тяжко “Линорму” приходится, вон как приходится тянуть силы из каюты, где источник силы, — даже по драугу видно. Но сказанное заставило насторожиться, прищуриться и внимательно посмотреть на него:
— Мы так быстро пришли? Ты же говорил, что ещё два дня и две ночи пути.
Фьялбъёрн пожал плечами, задрав голову, вгляделся в свинцовое небо:
— Много тут размытых тропок, Оларс. Не углядишь, на какую ступаешь. На то и Маргюгрова, что ведьм тут не счесть. И каждая из них силушки такой — вам, Посредникам, никогда не дорасти.
Я пропустил наглость мимо ушей и серьёзно задумался. Гунфридр… Владыка знает, куда и кого направлять. Только зачем? Ведь и боги могут ошибаться. А драуга я сколько ни пытал, всё равно внятного ответа не добился. Вот и думай теперь что да как.
Ветер хлестнул новым порывом, щеку обожгло словно от пощёчины. Вой заставил замереть на месте.
— Не шторм это...
Хоть и сказал так тихо, что не расслышать, но драуг, видимо, понял всё по моим губам.
— Вихри Вирвельвина, будь они неладны, — пробормотал драуг. — Иди в каюту.
Сказал, как отрезал, и быстро направился к носу. Спокойно так, тихо, уверенно. Точно зная, что я не буду спорить. Полугость-полубродяга с ванханенских берегов. Как себя ещё назвать?
Сверкнула молния, гром заставил заткнуть уши и нырнуть в каюту. Вмиг стало тепло и уютно. Привалившись к двери, я прикрыл глаза и вздохнул. Мертвец не должен уставать. Ему это неведомо. Только почему-то чувство, что нужен покой, с каждым днём становилось всё назойливее.
Я не мог спорить с природой, но силы отыскать нужную тропку найдётся. Криво ухмыльнулся и подошёл к кровати — на столе Тоопи оставил кубок с водой. Он всегда недоумевал, зачем она мне нужна. Эх, непутёвый кракен, знал бы ты, что соль губит всю ворожбу, сушит её и делает мёртвой! Поэтому никакой соли рядом с магией и быть не может. Только всё недосуг объяснять ему.
Корабль ощутимо качало. Я сел и усмехнулся. Борись со штормом, Фьялбъёрн Драуг, доказывай, кто сильнее. У меня же найдётся другой способ. Я поднял руки, пальцы дрогнули, посылая зов воде. Кубок задрожал, вода плеснулась ко мне, нежно коснулась ладоней, словно ласковый зверёк, готовый служить новому хозяину.
Я шепнул несколько тягучих слов. Вода разделилась на хрустальные ручейки, застыла в воздухе. Прозвучал тихий звон, хрусталь мягко замерцал, наполнился лиловым светом. Ладони приятно холодило, собранная в магический лёд сила трепетала и рвалась наружу.
Я прикрыл глаза и резко сжал руки. Миг — меня оглушили вой ветра и рев почерневших штормящих волн. Но качка исчезла. Под ногами плескалось северное море, не смея коснуться подошв моих сапогов. Стихия била наотмашь, трепала волосы, вздувала плащ чёрным пузырём, завывала раненым чудовищем, предчувствовавшим приход охотника. Хрусталь в моих руках отчаянно зазвенел, но выпрямился и стал твёрже, будто принимая вызов.
Я медленно опустил руки, лиловые ветви коснулись воды, затрещали от соли, миг — переплелись меж собой, стали переливающимся живым светом мостом. Губы сами расползлись в улыбке. Когда-нибудь море покорится мне. Хоть ему это и не понравится. Ступив на мост и убедившись, что он не шатается, спокойно и быстро зашагал вперёд.
Когтистые лапы ветров продолжали хлестать, однако не могли причинить серьёзного вреда. Из пучины то и дело поднимались мокрые головы хавманов и бледные лица утопленников, вынужденных служить Гунфридру. В груди появилось слабое тепло, будто дрожащий огонь свечи пытался развеять предвечный Мрак. Впереди, за туманной пеленой шторма скрывалась суша. Значит, я иду верно.
Послышалось, что за спиной что-то прокричали. Обернулся: драуга так и не разглядеть, но судя по сжатой в кулак руке, которой он грозит, самоуправства он мне не простит. Хмыкнув, я двинулся вперёд быстрее. Потом ещё спасибо скажет, если удастся вывести корабль из опасного места.
Несколько шагов — и показались тёмно-серые, почти черные скалы, выходившие прямо из воды. От них веяло силой, Мраком и чем-то таким, что хотелось развернуться и со всех ног кинуться к «Гордому линорму». Я замер, пытаясь распознать колышущиеся нити заклинаний, опутывавшие скалы. Во рту вмиг пересохло, горло будто сжало сильной рукой. Взмах рукой, струя лилового пламени ударила в ближайшую скалу. Послышался хриплый хохот, от которого по спине пробежали мурашки. Хохот тут же подхватили другие голоса, ветер поймал его и понёс над морем. Смолк даже гром, прекратили сверкать молнии, будто небо прислушивалось к происходящему.
По мосту вдруг уродливой сетью поползли трещины, и я понял, что не могу пошевелиться. Миг — нити заклятий стали дымным полотном, внутри которого вспыхивали белые искры. Вглядываясь в пляску белых огоньков, я сумел различить очертания какого-то города: дома, дороги, укрепления… И людей. Только они почему-то не двигались. По ушам била тишина — ни слова, ни звука не слышалось из странного города. Люди… Они стали ближе, будто огромная картина, нарисованная искусным мастером с юга. Можно было рассмотреть каждую черточку лиц, одежду и даже пряжки на обуви. Только внутри становилось холодно — люди были высечены из белого камня. Дети, взрослые, даже собака, сидевшая у покосившейся будки. Застывшие, нелепые, неживые… Откуда-то со стороны послышался звонкий мужской голос, напевающий веселую песенку. Она была хороша, но никак не вязалась со стоящей перед глазами картиной.
— Ты да я, да мы с тобой
В деревянном башмаке
При попутном ветерке
К морю выйдем по реке.

А потом, а потом
Море мы переплывём,
За море приедем,
Музыканта встретим.

Я по-прежнему стоял, как истукан, однако перед взором снова показалась высокая плечистая фигура в плаще. Она опиралась на посох, но при этом шагала очень бодро.
— Музыкант сыграет нам
Что-нибудь такое,
Чтоб ногам, чтоб ногам
Не было покоя!
Окаменевшие ноги застывших людей, казалось, хотели пуститься в пляс, но ничего не выходило. Оттого было жуткое ощущение, что ещё чуть-чуть и статуи зарыдают в голос.
Напевавший неожиданно смолк, будто почувствовав мой взгляд, и резко развернулся. Неведомо откуда налетевший ветер сорвал с него капюшон, но рассмотреть лицо так и не удалось, потому что перед глазами всё смешалось и резко поплыло.
— А потом опять домой
Ты да я, да мы с тобой… [1]

Голос смешался с шумом моря, звуча насмешливым приглашением. Словно человек в плаще знал меня и ждал уже очень давно.
— Оларс! Оларс! — Кто-то тряс меня за плечи. — Маргюгра сожри тебя заживо, приди в себя!
Я мотнул головой, туман исчез, зато появились доски палубы «Гордого линорма». Рядом стоял Фьялбъёрн. Он же и ругался. Шторм стих, на море стояла тихая погода.
— Маргюгры никого не едят, — попытался возразить кто-то из членов команды. — А он и так давно того…
— Неважно, они неприхотливые, — отрубил драуг и снова встряхнул меня так, что зубы клацнули. — Куда тебя понесло?
Я молча посмотрел на возвышавшиеся вдалеке скалы. Своей ворожбе я доверял, поэтому ни капли не сомневался в увиденном. И хоть сейчас наш путь лежит намного севернее, но назад всё равно придётся плыть мимо них.
Посмотрел на хмурого драуга и озадаченную команду. Пожал плечами и снова кинул взгляд на молчаливые скалы.
— Пока не знаю. Но очень скоро это изменится.
И словно в подтверждение порыв ветра принёс страшный, леденящий душу хохот.

Часть I. Маргюгрова пучина

Глава 1. Морская ведьма
«Гордый линорм» подходил к извечным льдам и извилистым порезанным фьордам, где когда-то, очень давно, жили люди, но сейчас от них не осталось и следа. Вода казалась сказочно-прозрачной. Можно было даже рассмотреть тёмное каменное дно. Таким бывает лёд, если его не касаются ни ветер, ни течения. И от этого было немного не по себе. Стало заметно холоднее, так, что приходилось кутаться в плащ — магия Мрака и мёртвое тело не спасали. Хоть прошло и немало времени после отплытия из Ванханена, но порой мне по-прежнему казалось, что я жив. От привычки вздыхать невозможно избавиться, да и часто приходит ощущение, что сердце начинает стучать как бешеное. То ли Мрак не зовёт к себе, то ли я его просто не слышу.
— Холодно, холодно, — пробормотал подошедший Лирак, надевая на шею аквамариновый амулет. — Тебе хорошо, не нужны теперь всякие штучки, а мне, как девице перед свадьбой, надо обвешаться с ног до головы, чтобы не захлебнуться.
Я покосился на него. Амулет подмигнул бледным переливающимся светом. Что-то Лирак сильно раздражён. Да и не слишком много ему надо магических штучек. Амулет не причиняет никаких неудобств, если только не надеваешь его в первый раз. Тогда больно — магия пробует ваше тело, вливается в него, чтобы изменить и подготовить к воде.
— Что-то не так?
Лирак хмуро смотрел в прозрачную воду. Потом резко вздохнул и передёрнул плечами.
— Мы пришли в пределы Фьелльисберга. Маргюгрова пучина начинается именно здесь. Вечный лёд — больше ничего нет. Местечко разве что для Повелителя Холода, да и он, наверно, прихватит с собой шубу, чтоб не озябнуть тут. Жизни здесь нет уже очень давно. Разве что морские ведьмы госпожи Отталы, но у них магия такая, что бояться им нечего.
Ветер заставил выше поднять ворот плаща. Боги севера, ещё спускаться утбурд знает сколько. Хорошо хоть могу магический щит поставить — не намокну. Оттала… Вроде бы имя и знакомо, и в то же время не могу припомнить, кто это. Заметив, что я задумался, Лирак хмыкнул и потеребил серебряную цепочку с амулетом.
— Оттала всем маргюграм маргюгра. Госпожа, повелительница, великая хозяйка. Говорят, что сам Гунфридр не рискует с ней спорить. Женщина же. Переменчива, как морская волна, так ещё и возраста такого, что…
— Погоди.
Одно с другим никак не вязалось. Гунфридр — Морской Владыка, ему должны подчиняться все беспрекословно. А тут такой поворот!
Лирак покачал головой:
— Не задавай мне вопросы, Оларс. Сам всё увидишь, а потом и обсудим.
Ответить ничего не получилось, потому что «Гордый линорм» вдруг резко качнулся и остановился. Послышался крик Фьялбъёрна, кто-то из моряков ответил, и всё смолкло, будто звуки стали куском льда.
Я чуть обернулся, отыскивая глазами мёртвого ярла. Судя по голосу, он находится в таком же состоянии, как и Лирак. Что ж там за Оттала такая, что её побаивается бравая команда драуга?
Вскоре на палубе показался Фьялбъёрн. Живой глаз разве что не метал молнии. Казалось, что готов несколько раз сразиться с морскими псами, лишь бы не идти в гости к маргюграм.
— Оларс, Лирак, — хрипло произнёс он. — Вы со мной. Матиас и Халарн будут ждать, потом поднимут. Тоопи не подпускать к борту.
Я озадаченно посмотрел на драуга:
— Это ещё почему?
Фьялбъёрн бросил на меня нехороший взгляд и быстро направился к застывшим истуканами Халарну и Матиасу.
Лирак еле сдержал смешок:
— Здесь маргюгры не дурны собой. А кракен однажды так распустил свои щупальца, что наш ярл очень долго выслушивал выговор от Отталы. Потом ещё пришлось вытрясти сокровищницу ради успокоения обиженных красавиц, а Тоопи засадить в бочку и связать.
Незатейливая история вызвала улыбку, и напряжение чуть спало. Спокойнее, Оларс, спокойнее. Есть места и пострашнее Маргюгровой пучины.
Трап с «Гордого линорма» вёл прямо в воду. Фьялбъёрн бесстрашно спустился вниз, холодные волны несмело коснулись его сапогов, потом колен, потом… Драуг резко обернулся и недовольно посмотрел на нас:
— Чего стали? Живо за мной!
Спорить бессмысленно, поэтому, переглянувшись с Лираком, мы быстро последовали за мёртвым ярлом. Вода здесь напоминала неторопливого вялого зверька, недоверчиво выглядывавшего из норы и тянувшегося холодными лапками к чужакам. Мокро. Достаточно мерзко. Но терпимо. Лирак выразил своё отношение к происходящему недовольной миной, но вслух ничего не произнёс.
На раздумия времени не было. Едва наши ноги коснулись дна, как находившаяся рядом огромная каменная глыба неожиданно вздрогнула. По воде проскользнули синие искры и пошла рябь. Фьялбъёрн произнёс несколько слов, Лирак сдавленно охнул. Миг — перед нами стоял дворец из камня, напоминавшего мрамор необычного тёмно-зелёного цвета. Здание было угрюмым и мрачным, тусклый свет пробивался из узких окон, однако почему-то не возникало никакого желания узнать, от чего же именно он исходит.
Возле массивных ворот — ни одной живой души. Фьялбъёрн махнул нам рукой и повёл нас за собой. Миновав узкую каменную дорожку, мы оказались прямо перед ними. Драуг коснулся зелёного камня, серебристое марево тут же окутало его руку. Я внимательно наблюдал за происходящим и благоразумно молчал. Послышался тихий звук, будто вздыхал огромный, притаившийся неподалёку линорм или морской змей. Ворота медленно начали подниматься в верх. Не веря своим глазам, я пытался понять, как это устроено, однако разглядеть ничего не выходило. Дворец маргюгр окутывал мощнейший покров невидимости. И, судя по всему, создавал его далеко не простой маг.
Внутренний двор встретил нас молчанием, но стоило сделать лишь пару шагов, как за спиной выросли четыре молчаливые тени. Лирак качнулся в сторону, я про себя пробормотал охранное заклятье. Фьялбъёрн не изменился в лице и кивнул теням:
— Проводите нас к госпоже Оттале. Она ждёт нас.
Тени зазмеились, будто попав в прихотливое течение, бесшумно обминули нас и скользнули вперёд.
— Любит она эти штучки, — неожиданно пробормотал драуг. — Чтоб ещё раз я сюда пришёл.
— Не прошло и сто лет, — философски заметил Лирак.
Фьялбъёрн бросил на него нехороший взгляд, скрипнул зубами и быстро зашагал за тенями.
Любопытство внутри превращалось в пытку. Итак, Фьялбъёрн знает Отталу. В каких они отношениях и почему драуг скорее пойдёт в гости к Повелителю Холода, чем к ней на приём?
Поразмышлять не дали, тени резко свернули за угол, и мы оказались в роскошном морском саду. Удивительные сине-зелёные, красные, рыжие и янтарные растения плавно покачивались вслед за течениями. Неясно, как они живут в таком холоде, но… Коль их хозяйки морские ведьмы — удивляться особо нечему. Изящные полукруглые скамьи, украшенные причудливой мозаикой, высокие колонны, уходящие ввысь, служившие скорее для красоты, чем с какой-то опорной целью. Хотя, если тут часть дворца невидима, то всё может быть не просто так. Повсюду неторопливо проплывали красавицы-хавфруа.
Тени провели нас в один из укромных уголков сада. Там, в изогнутой наподобие трона гигантской раковине восседала женщина. Оттала. Мне её не представили, но я сразу понял, что никем иным она быть просто не может.
Давно уже не молодая, хоть и старой язык назвать не повернётся. Кожа лица — чистая и гладкая, а в глаза… смотреть страшно. Будто в них опрокинуто ночное небо, где ослепительно вспыхивает зелень северного сияния. Бездонные: в них древность и бесконечная мудрость. Глядя на неё, я понимал, что нежная кожа — маска, коралловые пухлые губы больше привыкли отдавать приказы, чем целовать, тонкие брови чаще хмурятся, чем удивлённо приподнимаются. Черты лица крупные и правильные, округлый подбородок, ямка под нижней губой. Волосы, как вино с гранатовым соком из южных городов. Тяжёлые шёлковые пряди убраны в высокую причёску и поддерживаются украшениями из жемчуга и рубинов.
У неё пышное белое тело до пояса, ниже, переливаясь синими, зелёными и аметистовыми чешуйками, шёл мощный рыбий хвост. Шея и полные плечи были обнажены. Высокая грудь скрыта золотой сетью, по которой рассыпаны мириады драгоценных камней. Невольно я залюбовался. Какой умелец сотворил это чудо? На земле такого не встретить точно.
Рядом с повелительницей маргюгр сидели две юные красавицы с каким-то рукоделием в руках. Чего не говори, а жизнь что над водой, что под водой — особо не отличается.
— Ты не слишком учтив, Фьялбъёрн, — произнесла она глубоким приятным голосом. — Ладно, твои спутники, они тут впервые.
Я не видел лица драуга, но почему-то показалось, что он обречённо вздохнул.
— Прости меня, Оттала. Знаешь, что вежливость — это не моё.
А потом сделал шаг к ней и, взяв изящную руку и длинными ногтями, склонился и коснулся губами. Хм. Возникло странное ощущение, что между ними что-то было. Кстати, красивая пара. Только Фьялбъёрн и женщины — вещи несовместимые. Он женат на «Линорме», а ещё ни одна красавица не согласилась иметь такого соперника. Неожиданно раздался звон пощёчины. Драуг чуть пошатнулся и схватился за щёку. Оттала не изменилась в лице, но в глазах зелёными всполохами играло торжество.
— Это за прошлую встречу, — почти проворковала она. — Помнишь?
Фьялбъёрн потирал щеку. Никогда ещё я не видел его в таком положении! По возвращению на корабль придётся вытрясти всё о прошлом бравого ярла.
Лицо маргюгры снова стало серьёзным:
— К делу, Фьялбъёрн. Я знаю, почему вы здесь. Представь мне своих спутников.
Драуг явно был раздражён, что им кто-то командует, однако сдержался и ответил:
— Этот с амулетом — Лирак с моего корабля, прокладывает курс. Этот — Оларс Забытый. Мой Посредник.
Оттала не удостоила вниманием Лирака, но на меня смотрела очень долго и внимательно. Зелёные всполохи в глазах почти исчезли.
— Вот как, — задумчиво протянула она. — Посредник. И жизнь…
— Без жизни, госпожа, — мягко сказал я.
Она снова посмотрела на меня и кивнула, словно находила это приемлемым. По коже неожиданно пробежали мурашки от ощущения, что за нами кто-то наблюдает. Недобро так, готовясь в любой момент кинуть клинок в спину.
— Море — вода, — тем временем произнесла Оттала. — И никто, кроме Владыки нашего Гунфридра не может им управлять. Но в северной части моих владений происходят нехорошие вещи. Жизнь оттуда уходит совсем. Это не льды.
Я невольно сделать шаг ближе, чтобы не упустить ни одного слова морской ведьмы.
— Это…
— Госпожа, госпожа! — прорезал женский крик покой сада и из-за сплетённых сине-зелёных ветвей диковинных растений выскочила белая как мел юная хавфруа. Она рухнула перед Отталой на колени: — Угар и Таммит ранены. Они с трудом вернулись из похода. Весь Кадльтбаненн превратился в безжизненный камень!

Глава 2. Каменный вор
Оттала нахмурилась, длинные пальцы впились в ладонь. Видимо, такие известия получала не раз.
— Где они, Магда? — спросила она напряжённым голосом.
— У лекарей, госпожа. Я едва узнала о прибытии, тут же побежала к вам.
Оттала кивнула, бросила взгляд на Фьялбъёрна. Он стоял, сложив руки на груди, и внимательно смотрел на хавфруа. На меня не обращали внимания, но сейчас это было к лучшему. Так, конечно, не о чем и говорить, но раз Гунфридр направил нас сюда, то работа предстоит немалая. Кадльтбаненн… странное новое название, никогда ранее не слышал от таком селении. Впрочем, с чего взял, что это селение?
Оттала медленно поднялась со скамьи и кивнула хавруа:
— Проведи нас.
— Пошли посмотрим, — глухо сказал мне Фьялбъёрн и сделал знак следовать за ним.
Мы двинулись по саду. Хавфруа бросали на нас осторожные взгляды, однако не смели проронить и слова — вид Отталы всё говорил сам. Не стоит болтать, когда госпожа не в настроении.
Магда юркнула куда-то налево, Оттала за ней, потом Лирак. Фьялбъёрн замедлил шаг и неожиданно шепнул на ухо:
— Постарайся не лезть не в своё дело, Посредник.
Чудом сохранив невозмутимое выражение лица, внутренне я очередной раз восхитился проницательностью драуга. Чувствует всё так, словно и не умирал. Может, он мне просто не всё рассказал?
— Ума не приложу о чём ты говоришь, — холодно ответил я, попытавшись пройти мимо возвышавшегося горой мёртвого ярла.
Он сжал моё плечо, отчего тут же пришлось стиснуть зубы. Нет, не больно. Но раздавить при желании сумеет.
— Вот и подумай, — спокойно сказал он, однако я видел, что живой глаз смеётся, словно видит очередную выходку непутёвого Посредника.
Не сказав больше ни слова, Фьялбъёрн быстро прошёл вслед за исчезнувшими женщинами. Целый миг я стоял будто ребёнок, уличенный в шалости, но потом тряхнул головой и быстро направился за драугом. Фьялбъёрн — не бог. Но порой он заставляет позабыть об этом.
Нагнать госпожу маргюгр удалось возле узкого входа в серую скалу. Со стороны и не догадаться, что здесь есть проход. Только подводные жители освоили науку строить сеть потайных ходов ещё в те времена, как люди едва выбрались на берег и искали пристанища в пещерах.
Внутри проход оказался выложен каким-то удивительным перламутрово-синим камнем с изображениями огромных белых кракенов. Он освещался изящными светильниками вверху, внешне напоминавшими сгустки дневного света.
— С тех пор, как каменная напасть пришла на наши земли, — неожиданно подала полный горечи голос Оттала, — пришлось разобрать скальные коридоры. Известно, что на них не подействует магия.
Я внимательно оглядывал стены. Да уж. Как я сразу-то не заметил? Тонкое чернильное плетение чар покрывает каждого белого кракена. Только рассмотреть его не каждому под силу. Если б не Оттала, я б и не подумал присматриваться.
— Но вы знаете, кто ей владеет? — всё же спросил я, вызвав недовольный взгляд Фьялбъёрна. Лирак молчал, однако тоже чуял, что ярл сердится.
Оттала обернулась ко мне и пожала плечами:
— Нет, Посредник. Будь так — не обращались бы к Гунфридру.
Плывшая перед нами Магда тихонько вздохнула, однако я прекрасно расслышал, насколько тяжёлым был этот вздох. Но она тут же резко выпрямилась и остановилась. Я сумел разглядеть впереди такую же синюю, как и стены, дверь. Камень или металл? Поди разбери. Не зря же до сих пор жива легенда, что по зову Морского владыки из недр потухшего вулкана Ислхиммель поднимается великий кузнец Айне и раз в несколько веков создает нечто такое, что потом восхищает и богов и людей. Может быть, эта Маргюгрова скала — его рук дело?
— Мне подождать здесь, моя госпожа? — звонко спросила Магда, глядя на Отталу.
Та кивнула, подплыла к двери и коснулась двери. Дверь тут же тихо вздохнула, словно живое существо, и тут я понял, что уже слышал этот звук. Вздох огромного линорма или морского чудовища. Вот это да…
— Да, побудь тут, — кивнула Оттала. — И, Фьялбъёрн, — она на миг смолка, — я уважаю членов твоей команды, но человеку придётся остаться здесь.
Лирак притворно вздохнул. Кажется, юная хавфруа ему нравилась куда больше, чем пара раненых вестников… ну или кого там ещё?
— Пусть так, — согласился Фьялбъёрн. — Посредник тоже?
Оттала взглянула на меня, на коралловых губах появилась чарующая улыбка. Несмотря на то, что с этой ведьмой нужно было быть очень осторожным, я вдруг осознал, что она мне нравится.
— Посредник пойдёт с нами, — мягко сказала она, продолжая смотреть мне в глаза. — Его ни один Каменный вор не возьмёт, ручаюсь тебе.
Фьялбъёрн хотел было что-то возразить, но дверь резко распахнулась. Оттала ухватила меня за руку и потянула за собой. Послышался смешок Лирака и какое-то замысловатое ругательство Фьялбъёрна.
Мы оказались в просторной комнатке, чем-то напоминавшей раскрытую раковину с драгоценной жемчужиной. Как ни странно, жемчужина тут тоже была: огромное круглое ложе, от которого исходил мягкий свет. На нём лежали два исхудавших хавмана с пепельно-серыми лицами. Их глаза были закрыты, веки еле заметно подрагивали, губы пытались что-то произнести. Возле них склонилось две закутанных в тёмные плащи низкорослые фигурки. Одна подняла голову — мелькнули глаза без зрачков, удлинённая щель вместо носа и безгубый рот. Подняла руку и сделала круговой жест-оберег — я отметил худые узкие пальцы с перепонками. У-у-у, скорее всего, передо мной подводные лекари-падде. Этих существ я видел однажды в плавании. Они обладали воистину могущественной магией, однако старались держаться от людей подальше.
Подойдя ближе к ложу и приглядевшись, я вдруг сообразил, что раненые — братья. Светловолосые, с одинаковыми тонкими чертами лица и заострёнными пальцами на сложенных на груди руках. Оба дышали, но при этом казалось, что что до могилы им остался ничтожный шажок.
— Кто это? — услышал я за спиной голос Фьялбъёрна.
— Братья Таннур, — подтвердила мою догадку Оттала. — Одни из наших лучших разведчиков. Я отправила их в Кадтльбаненн, потому что из селения долго не приходило вестей. Каменные воры перестали бояться наших стражей и заходят в дома моих поданных, как в свои собственные.
Слушая Отталу, я поднял руку и провёл ею над лежавшим справа мужчиной. Ладонь тут же кольнуло мириадом иголок. Стиснув зубы, поднял её выше, к лицу. Волна боли тут же отхлынула, кожу приласкало живоё человеческое тепло.
— Кто такие Каменные воры? — спросил я, не оборачиваясь.
На миг повисла тишина, будто госпожа маргюгр обдумывала ответ. Фьялбъёрн приблизился, бросил хмурый взгляд на мою руку, которую уже окутало жемчужное сияние, пронизанное черными лоснящимися лентами Мрака, но ничего не сказал. Прекрасно понимал, когда можно дать нагоняя своевольному подчинённому, а когда лучше в ворожбу не лезть. Всё же здесь я понимал куда больше него. Да и сделать вид, что беда маргюгр нас не касается — нельзя.
— Каменные воры пришли сюда недавно. — Оттала склонилась над вторым из братьев. — Мы не знаем, что это за существа, никто их никогда не видел. Но после того, как они побывают в поселении — все его жители превращаются в камни. Я несколько раз приезжала в эти места. — Оттала вдруг передёрнула плечами. — Это жутко, Оларс. Будто бы из места вытянули все жизненные соки и выбросили пустые оболочки.
Я задумался. Да уж. Мрак хранит много… даров. Неприятных, мягко говоря. И обычно справляться с ними приходится тем, кто стоит на службе Гунрифдра.
— Бедный Таммит, — прошептала она, снова склонившись к мужчине.
— Они выживут? — напряжённо спросил Фьялбъёрн.
Несмотря на то, что сам драуг давным-давно не принадлежал к миру живых и стоял одной ногой в пределах Мрака, его созданий он ненавидел с каждым годом всё больше и больше.
— Падде — хорошие лекари, — тихо произнесла Оттала, посмотрев на замершие фигуры в плащах, — но они не боги. — Они сказали, что жизнь уходит из Таммита и Угара. — Её голос был почти неслышен. — Очень быстро уходит.
Мою руку прошила резкая боль. Вскрикнув, я дёрнулся в сторону.
— Что такое? — быстро спросил Фьялбъёрн.
Я нахмурился. Вот как. Чары, которые продолжают убивать. При этом готовы прихватить любого, кто зазевается.
— Заклятье. — Я сжал и разжал пальцы. Утбурд. Будто братья живые — вон как дёргает! — Дайте мне немного времени, я попытаюсь их снять.
— Опасно? — бросил Фьялбъёрн одно слово.
— Не бывает иначе, — мрачно ответил я, не желая слышать, что Посредник без руки на «Линорме» не нужен. Ну, или без головы.
Я медленно протянул руку к Угару. Жидкая тьма поползла от плеча к пальцам. Именем Господина нашего Мрака заклинаю тебя подчиниться и позабыть о своей сути. Покорись и не будь больше.
Струившийся Мрак коснулся груди мужчины. Тот резко захрипел и вскинулся. Мигом оказавшийся рядом падде уложил его на подушки. Мрак неумолимо полз дальше, замирая на местах, которые потеряли живое тепло. Я опустил руку ниже, в растекающееся озеро черноты, прямо к сердцу.
По моему телу пробежала горячая волна, перед глазами неожиданно возникла огромная каменная пустыня. Лишь кое-где, покачиваясь под течениями, колыхались сине-зелёные водоросли. Я видел замершие дома — их окна превратились в камень; причудливые грядки, на которых выращивали морскую пищу, — сплошная шлифованная плита. Хавманы и хавфруа лежали кто где: у всех выгнутые спины, словно от бьющих судорог, раскрытые рты и безумные глаза. Это видно даже через камень. Словно он умерли мучительной смертью, но умерли… не полностью. И всё ещё надеются, что им кто-то поможет.
Меня неожиданно замутило. Что-то бесконечное злое и необъяснимое было в Кадльтбаненне. Непонятно только, как Угар и Таммит сумели выскользнуть.
— Ты да я, да мы с тобой, — неожиданно вспомнилась песенка того странного существа, заставившего липкие щупальца страха обвить моё сердце.
Я отдёрнул руку и покачнулся. Фьялбъёрн подхватил меня под локоть:
— Стоять.
— Да стою, — огрызнулся я, помотав головой.
Всё же не так просто, как было подумал. Перед глазами всё плясало, а руку болезненно скручивало. К чему же такому я прикоснулся? Сколько лет этим чарам, и кто их мог наколдовать?
Один из падде пытался всунуть мне кувшинчик с узким горлышком. Я покачал головой и чуть улыбнулся:
— Нет, спасибо. Снадобья мне не помогут.
— Что ты увидел? — хмуро спросила Оттала.
— Пока не знаю, — пробормотал я. — Но придётся поработать, чтобы выгнать эту дрянь из ваших владений, госпожа.
— И даже очень, — хрипло произнёс Фьялбъёрн.
Я непонимающе посмотрел на него. Оттала вскрикнула. Перевёл взгляд на раненых и стиснул зубы.
Угар и Таммит превратились в каменные изваяния.

Глава 3. Дорога талисмана
На корабль мы вернулись за полночь. Фьялбъёрн был хмур и неразговорчив. Моряки старались не попадаться под руку своего ярла. В таком настроении хозяин «Гордого линорма», конечно, не убьёт, но внезапной работы навалит на праздные руки — мало не покажется.
Я молча вглядывался в ночную даль. Море безмолвствовало, свет Госпожи Луны отражался в чёрных водах. Море — чужое и холодное, странное и непонятное. Мне, существу, пришедшему с суши, никогда не понять его. Однако не зря старики говорят, что как волна за волной накатывает на берег, шлифуя камни, так и душа, подобно тем камням, вскоре сама готова уйти в море. Фьялбъёрн долго терпел, не подгонял меня и не заставлял принимать своенравную стихию, однако… Спустя некоторое время я понял, что не страшусь моря как раньше. Нет, вместе нам никогда не быть. Я слишком другой, слишком чужой. Но все же прислушаться и понять шелест морских волн — смогу. Дар Сиргена сделал своё дело — я слышал море.
Фьялбъёрн подошёл сзади и замер в нескольких шагах от меня:
— Ну и?
Последнее время он не считал, что нужно задавать вопрос полностью. Мол, много слов — мало дел.
Я пожал плечами:
— Не знаю, мой ярл. Нужно посмотреть на месте. Сам понимаешь, чары, к которым я прикоснулся, всего лишь тень могущества создавшего их. Это всё равно, что охотится за «Гордым линормом», стремясь разглядеть его след на волнах.
Фьялбъёрн стоял, сложив руки на груди, и угрюмо смотрел куда-то в сторону. Порой казалось, что он прекрасно видит и ночью, ибо что можно разглядеть в кромешной тьме я не понимал.
— Завтра сюда прибудет Оттала. Она попытается помочь провести нас сквозь стену прошлого.
Я покосился на него:
— Маргюгры умеют уговаривать Госпожу Время?
В это не верилось, но и отметать такое предположение не стоило. Мир слишком огромен и стар, поэтому здесь может случаться что угодно.
Фьялбъёрн неожиданно вздохнул, вмиг показалось, что его плечи ссутулились, а внушительная фигура разом уменьшилась.
— Они много чего умеют, Оларс. Но Госпожа Время слишком неумолима и в сделки с такими, как мы, не вступает.
Горечь, прозвучавшая в его голосе, заставила поёжиться. Не люблю, когда он такой. Кажется, что привычный мир теряет себя, превращаясь в прах, сыплющийся сквозь пальцы. Фьялбъёрн и «Гордый линорм» не могут умереть. Я хорошо это знал. Но страх… Страх никогда не исчезал насовсем.
Я постарался не выдать, что на душе скрежещут когтями маргюгры:
— Что между вами было?
Драуг неожиданно резко выпрямился, недобро глянул на меня, но потом расхохотался — его смех показался порывом северного ветра, вырвавшегося на волю.
— Внимательный ты. Всегда ценил это, что ж… — Он развернул плечи и довольно оскалился. — Запомни, парень, даже если женщина — ведьма, не стоит её бояться. Каждая из них напоит горьким твилом и сладким глёгом с мёдом, но дело того будет стоить.
Я несколько растерялся, не зная что ответить. Кажется, время было не слишком подходящим для баек о любовных похождениях, однако Фьялбъёрн развеселился не на шутку.
— Хватит торчать тут. Пошли в каюту. Расскажу тебе кое-что про Отталу — хозяйку маргюгр. Уберечь это опасности не сможет, но, во всяком случае, тебе понравится.
Озадаченный таким поведением хозяина «Гордого линорма», я последовал за ним. Откровенничал он редко, но обычно это было здорово. Существо, которое прожило более трёх тысяч лет, могло рассказать такое, что все маги удавятся от зависти. Да и… не только маги.
— Да чтоб ещё одна баба… да на этот корабль, — неожиданно совсем рядом раздалось бурчание Халарна.
— Давай работай, палуба должна блестеть, — тут же ответил из темноты Матиас, — а то с нас ярл шкуры спустит и скажет, что так и было.
Едва сдерживая смех, я нырнул в каюту.
***
Оттала не заставила себя ждать. Едва солнце коснулось ледяных волн, как возле «Гордого линорма» закрутилась белопенная воронка, и вверх на переливающейся изумрудной зеленью спине морского коня взмыла хозяйка маргюгр. На суше, если таковой считать палубу нашего корабля, она выглядела ничуть не хуже, чем среди своих подданных. Гранатовые волосы придерживали белые и розовые жемчуга, расшитая золотом накидка на округлых плечах переливалась яркими бликами, заставляя прищуриваться.
— Здравствуй, Посредник! — мягко улыбнулась она, только на дне полночных глаз плясали зелёные искры. Всё же хороша! Жаль, что хвост вместо ног. Впрочем, она и без них не слишком-то горюет.
— Здравствуйте, госпожа Оттала, — улыбнулся я, мельком бросив взгляд на её коня — сильный зверь. Кажется, больше похож на линорма нежели на обычную лошадку, на которых путешествуют хавманы. — Для нас честь видеть вас на нашем скромном корабле.
— Пока что ещё нет, — хмыкнула она. — Хотелось бы, чтоб ваш ярл поторопился.
Дверь каюты распахнулась, на палубу шагнул Фьялбъёрн Драуг. Будь каюта поближе, я б решил, что он подслушивал. Он как ни в чем не бывало подошёл к нам.
— Моя богиня, вы ослепительны как никогда, — едва ли не промурлыкал он, перегибаясь и подхватывая Отталу на руки.
Я во все глаза смотрел на Фьялбъёрна, в котором суровый ярл неожиданно уступил место искушённому сластолюбцу. Это было настолько непривычно, что я даже не подумал, насколько глупо могу выглядеть со стороны.
Фьялбъёрн, держа на руках Отталу, точно удачливый ванханенский рыбак красноволосую русалку, глянул на меня:
— Отыщи Тоопи, ему здесь найдётся работёнка. Попроси, чтобы приготовил свой глёг. Гостью угощаем.
Оттала еле сдерживала улыбку, но глаза смеяться не прекращали. Интересно, что её больше насмешило: слова драуга или мой вид?
— Не ожидал увидеть, что хозяйку маргюгр доставляют таким образом? — подмигнула она. — Не расстраивайся, Посредник, сейчас вам обоим будет нескучно.
Я закашлялся и, пробормотав что-то неразборчивое, быстро направился вниз, к месту, где кашеварил Тоопи. Кажется, я не раз видел богов и богинь, говорил с ними, вступал даже с ними в схватки, но вот ещё ни одно существо не заставляло так смущаться, как Оттала. Да и Фьялбъёрн хорош! Ну, ничего, мёртвый ярл, с тобой я потом поговорю!
Тоопи оказался на месте — изучал состав нового блюда, записанный в обтрёпанном свитке. Где он только его откопал? По виду можно было предположить, что по этим записям готовили первые люди на берегах Ванханена.
— О, привет! — Кракен помахал мне поварёшкой, зажатой в одном из щупалец. — Решил плюнуть, что ты мёртвый, и как следует подкрепиться?
Я усмехнулся. Почему-то злиться на него совершенно не получалось. Да и легко ли быть коком на корабле, где из живых он сам и Лирак? С одной стороны масса свободного времени, с другой… Негде воображению разгуляться.
— Я бы рад, да толку с этого не будет.
— Тогда что? — Тоопи даже позабыл о своих записях, чудом не опустив их в кастрюлю, но тут же выругался и отложил на стол.
— У нас гостья, — пожал я плечами, мигом вспомнив, что чувствуя себя несмышлёным мальчишкой рядом с ней. — Фьялбъёрн велел принести глёг.
— У-у-у-у, — неожиданно протянул Тоопи, — Оттала Горячая штучка?
Я хмыкнул. Никогда бы не подумал, что так можно назвать морскую жительницу.
— Думаю, другой такой нет.
Тоопи покачал:
— Да уж. С этой рыбкой лучше не спорить и наживку не задерживать. Сейчас сделаю.
***
В каюте царила полутьма. Мы сидели у стола, молча уставившись на продолговатую синюю морскую раковину, тускло сиявшую странным приглушённым светом. Она легко могла поместиться в ладонь, но почему-то желания прикоснуться не возникало.
Оттала снова отпила глёг:
— Я поведу вас по сплетениям чар Маргюгровой пучины. Большая часть наложена моими прислужницами, их мы и обойдём. То древнее, что прячется на дне и в храме, — мне не под силу.
— Что это за храм? — спросил я, наблюдая, как Оттала отставила чашу и взяла раковину талисман.
— Когда-то там жил древний бог падде. Ни хавфруа, ни маргюгр он любил. Место проклятое, старое, но наполненное огромной силой. Но именно здесь оставляют след все маги и чародеи. В храме сохранилась древняя ловушка, от которой не спрятаться.
Я кивнул. Прекрасная возможность увидеть Каменного вора, если он там был. Но почему-то сомнений не было.
Оттала аккуратно сжала раковину, и сквозь пальцы хлынул густой синий свет. Облизнула губы, будто они вмиг пересохли, и посмотрела на драуга.
— После ритуала я временно потеряю голос — не пугайтесь.
— Глёг вернёт тебе его, красавица, — хмуро сообщил Фьялбъёрн, — ты же не сможешь молчать.
Оттала не обратила внимания и обратилась ко мне:
— Держи связь, прощупай место. Но не высовывайся слишком далеко, иначе можешь оказаться в храме.
И не дав и мига на передышку, вдруг взяла кристально чистую высокую ноту. Тут же по воздуху пошла мелкая рябь, а синий свет окутал фигуру маргюгры. Внутри всё затрепетало. Это была песня волн: плач красавицы-хавфруа, у которой погиб любимый, безбрежная тоска моря по далёким берегам, крик чайки, что уносится небо и никогда не вернётся, заходящее солнце, плавящее золотом ледяные воды… Почему-то вдруг стало горько и одиноко, я почувствовал себя каплей в этой живой массе воды, где никогда не было места человеку. Голос Отталы становился выше, набирал силу, разливался по каюте. Дверь резко распахнулась, словно от порыва ветра, песня плеснула на палубу, потянулась к бортам, чтобы рухнуть в море — стать единым целым.
Фьялбъёрн что-то сказал, но я уже не слышал. Стены каюты растворились, мы стояли среди чудовищных развалин — их не могли построить ни люди, ни хавманы. Руки бесконечно чуждых созданий дали им жизнь. Впрочем, руки ли? Почерневшие и позеленевшие руины тянулись ввысь, разрезая толщу воды. В нескольких шагах от меня было приземистое здание с дверями из странного камня-металла, что был в тайном проходе скалы Отталы.
И из-за них пришёл зов. Сладкий, дрожащий, манящий.
— Оларс… Иди сюда…
Голос хозяйки маргюгр словно удерживал невидимыми нитями, бил по глазам синим сиянием, не давал двинуться. Я мотнул головой, стараясь не поддаваться. Забудь, Мрак их забери, нельзя идти за древним колдовством, иначе увязнёшь, как в болоте.
Зов становился настойчивее, то затихал, то вновь делался громче. Вокруг никого не было, только сеть Отталы сжимала сильнее и сильнее, не давая шевельнуться. Рядом кто-то вздохнул, почудилось, будто тонкие руки с перепонками между пальцев взяли эту сеть и дёрнули.
Оттала громко и болезненно вскрикнула. Фьялбъёрн ухватил меня за плечи и встряхнул. Я поднял руку и отбросил его в сторону. Драуг еле слышно охнул и затих. Я не посмотрел на него, лишь краем глаза заметил, что моя рука покрыта живой и жаждущей смерти тьмой. Где-то на краю сознания мелькнул ужас, что Мрак вырвался на волю без моего приказа.
— Оларс! — зов теперь был торжествующим, как стальной клинок он разрезал кружево пения Отталы.
Неожиданно изнутри поднялась неведомая сила, я почувствовал, как на губах расползается злая улыбка.
— Хочешь поиграть? — хрипло шепнул я.
И будто в ответ двери распахнулись, дохнуло могильным холодом, и на пороге показалось существо, с которым лучше было бы не встречаться.
— Хочу…

Глава 4. Последний страж меруитян
Оно было выше меня головы на две. Широкие плечи, мощные длинные руки, сжимающие топор с проржавевшим лезвием. Болотно-серая кожа обтягивала череп, глаза напоминали тёмные провалы, вместо носа — продолговатая щель; безгубый рот осклабился в чудовищном оскале, обнажая ряд острых зубов. Его тело прикрывала обтрёпанная кожаная одежда. Кое-где, в дырах, виднелась кожа, которая больше походила на чешую. Спустя миг, я понял, что он похож на падде-лекарей. Но если те были невелики и весьма миролюбивы, то тут чувствовалась враждебность и желание существа проломить мне череп.
— Оларс… — выдохнуло оно.
Я вздрогнул. Ощущение такое, что прикоснулся к чему-то холодному, скользкому и давно уже гниющему. Но откуда, во имя всех богов севера, он знает моё имя?
Смертоносный топор начал подниматься. Бездна глаз всматривалась в меня, казалось, хотела заглянуть на дно души. По телу пробежала дрожь, я шумно выдохнул, пальцы сами впились в ладони. Если он кинется, придётся принимать бой.
Существо низко рыкнуло. Увиденное ему явно не понравилось. Да и как иначе? Внутри, кроме Мрака, у меня уже ничего нет.
— Тьма, — снова прорычало оно и бросилось на меня.
Я отпрыгнул в сторону, тело налилось силой — щупальца Мрака поползли вокруг моих ног чёрным венцом. Существо развернулось, обрушило топор, но тут же наткнулось на стену живой тьмы. Заверещало так, что стало не по себе. Я начертил в воде несколько рун, они тут же слились в чернильное веретено, которое метнулось к существу.
Оно пригнулось, но тут же заскулило, как побитая собачонка. Мои руки окутало беснующееся лиловое пламя. В безднах глаз существа неожиданно промелькнуло удивление.
Я медленно и четко начал произносить слова заклинания, такие же тягучие и густые, как земляное масло, что продают южные торговцы. Передо мной вспыхнула вереница сияющих рун. Щупальца Мрака уже почти подобрались к его ногам, нет, когтистым лапам, в которых не было ничего человеческого.
— Стой, подожди! — неожиданно выкрикнуло оно.
Я не успел удержать чары, сплетённые руны рванули вперёд. Послышался дикий вскрик, лиловая сеть оплела его тело. Некоторое время оно стояло не шевелясь, а потом рухнуло, как подкошенное.
Мои руки безвольно упали вниз. Только сейчас я сообразил, что дрожу от напряжения. Но, кажется, и тут переусердствовал. Выругавшись одним из услышанных от Фьялбъёрна выражением, я велел Мраку убираться и быстро подошёл к лежавшему существу. Лиловая сеть впилась в болотно-серую кожу, вены на его лбу вздулись, в глазах стояла мука.
Я присел рядом и легонько подул на путы Посредника. Лиловое плетение слабо замерцало и рассыпалось серебристой пылью. Существо слабо застонало, но, по-моему, обречённость из его взгляда исчезла.
Некоторое время я молча разглядывал его. Где-то на краю сознания скользило, что Фьялбъёрн оторвёт мне голову за такую проделку. Если найдёт, конечно. Очень уж не любил мёртвый ярл, когда кто-то из его команды вдруг начинал действовать по собственному усмотрению. Особенно, когда был риск не вернуться назад.
Существо шумно выдохнуло и прикрыло глаза. На мгновение показалось, что он их больше не откроет. Но я ошибся. На меня снова смотрели тёмные провалы глаз.
— Ты не Мрак.
Голос не изменился, но при этом исчезло чувство омерзения. Я с интересом посмотрел на него. Так вот что волнует: Мрак или нет?
— Лишь частично, — ответил я. — Но разве это так важно?
Он некоторое время смотрел на меня, не мигая, а потом медленно кивнул.
— Имеет. — Протянул когтистую руку. — Помоги мне.
Прозвучало не просьбой, а приказом. Но завороженный его взглядом я почему-то даже не подумал воспротивиться. Подал руку, он тут же за неё ухватился: холод, мощь и что-то такое, от чего сердце ушло в пятки. Я мотнул головой, отгоняя наваждение. Он заметил это и усмехнулся:
— Кто ты?
— Посредник, — буркнул я и отвёл взгляд. Кажется, вблизи он куда опаснее, чем с топором. Чего только стоит этот взгляд — озеро Лённтунгсин, что находится в самом сердце Мрака.
Он кое-как сел. Отпустил меня и вздохнул. Потёр шею и плечо.
— Сеть у тебя из огня, — вздохнул он. — Где только такие рождаются?
— Сначала расскажи, откуда знаешь моё имя? — буркнул я, не поднимая глаз и рассматривая его топор.
Древнее оружие. Кто ж его мог создать? Даже топор валкар уступает ему. Жаль только, что этот доведён до такого плачевного состояния. А так бы не одна голова слетела с плеч, вздумай мой собеседник помахать им на поле брани.
Он поёжился, будто почувствовал дыхание ледяного ветра. Потом вдруг резко выпрямился и посмотрел на меня:
— Я многое знаю, Оларс Забытый. Храм меруитян — место знаний, поэтому ничему не удивляйся. Правда, — голос его стал грустным, — порой и здесь может быть ошибка.
Я бросил косой взгляд на приземистое здание. Значит, храм. Вот как. Что ж, неплохо было бы туда попасть. В старых местах хоть и таятся опасности, но по сути своей они всегда бесценны.
— Кто ты? — спросил я. — И кто такие меруитяне?
Тяжкий вздох, он опустил голову:
— Хииль, последний страж. Меруитяне — мой народ.
Я обдумывал сказанное. Никогда я не слышал такого, но и упрекать собеседника во лжи не собирался. Эх, сейчас бы поговорить с Фьялбъёрном. Три тысячи лет — он знает такое, о чем не могла даже предупредить моя покойная бабка Ингва Глёмт.
— Не смотри на меня так, Посредник, — глухо произнёс Хииль. — Моего народа давно нет, прах лучших спрятан в изогнутых сосудах, а сосуды вмурованы в стены храма. Но кто-то должен хранить их покой…
— Да? — мне было сложно поверить. Но в то же время было что-то такое, что заставляло ему поверить. — Падде… — тихо произнёс я. — Падде — ваши потомки?
На лице Хииля промелькнуло удивление. Он нахмурился и покачал головой:
— Странное слово, Оларс. Не слышал такого никогда. Кроме нас никого здесь нет. Кто такие… падде?
Мне стало неудобно. Возможно, спрашиваю глупость, но ведь сходство очевидно!
— Народ лекарей и целителей. Мельче тебя, но внешне очень похожи. Далеки от человеческой расы так же, как и звёзды от огонька свечи.
Хииль покачал головой:
— Чудны дела Госпожи Жизни. Мир меняется, но в осколках Зеркала правды не отражается весь мир уже многие века.
Я насторожился. Зеркало правды? Подобное Гунфридрову, что ли? Неожиданно, сам не отдавая себе отчета, я подался к нему:
— Покажешь мне его?
Хииль задумчиво посмотрел на меня. Некоторое время висело тяжелое молчание, словно он раздумывал: убить меня здесь или всё же провести в храм.
— Ты — Мрак, — глухо прозвучал его голос. — Я поклялся перед моим народом, что существо, носящее Мрак в сердце, никогда не переступит его порога.
Я задумался. Это осложняло дело. Ещё того гляди, кинется и снова придётся драться.
— Но ты же сам отметил, что Мрак во мне лишь частично.
Прозвучало как-то неубедительно. Хииль медленно поднялся на ноги, постоял, чуть пошатываясь. Потом наклонился и поднял топор.
— Даже часть может сгубить… Но…
Тяжёлый взгляд, от которого по спине пробежали мурашки. Но я стоял прямо, глядя в чёрную колышущуюся бездну глаз существа, которому не одна тысяча лет. Сейчас или никогда. Появилась уверенность, что я должен обязательно побывать в этом храме. Слабо забрезжила надежда, что так отыщется ответ на вопрос про каменеющие поселения маргюгр и не только.
— Хииль.
Мой голос, казалось, вывел его из задумчивости, глаза меруитянина стали вновь внимательными.
— Что?
— Твоё Зеркало правды показывало что-то про хавманов, которые становятся камнем? Про умирающие селения, превращающиеся в кусок скалы?
Молчание затягивалось. Хииль смотрел на меня так, словно по моей вине происходило всё выше сказанное. Даже почему-то захотелось обернуться, может, там кто-то спрятался?
— Говори, — уронил он. — Говори, что ты знаешь.
Губы почему-то вмиг пересохли. Не стоило подчиняться странной власти этого существа, но у меня ничего не вышло. Он был прав. Надо было говорить:
— Я мало что знаю. Лишь видел селение Кадльтбаненн, в котором не осталось жизни. И… — я запнулся, вспомнив жуткий шторм по пути к Маргюгровой пучине.
— Что? — Хииль сделал шаг ко мне.
Только сейчас я заметил, что меруитянин напряжен: когтистые пальцы впились в рукоятку топора — того и гляди, что сломает, а глаза неотрывно смотрят в мои.
— Шторм, — проговорил я. — Думаю, что это призрак, но… — замолк, а потом выдал на одном дыхании: — Фигура с посохом и в сером плаще. И песенка…
Меня передёрнуло при воспоминании об этом. То веселье, с которым её пели, и замершие нелепыми статями люди вызывали отвращение.
Хииль нахмурился:
— Плохи наши дела, Посредник, коль так. Сам Живой Камень как-то нашёл силы и вышел из Скалы Молчания. А от этого добра не жди.
Он резко пошёл к храму, потом обернулся и поманил меня за собой.
— Пошли, — коротко бросил.
Не став спорить, я быстро направился за ним. Скала Молчания… скала… Что-то до ужаса знакомое? Только что? Кажется, Фьялбъёрн рассказывал, что ещё во времена расцвета Соук-Икке-Соуке — древнейшего города, что долгое время спал подо льдом, но недавно вновь вернувшегося к жизни, грозой моряков была Скала Молчания. Спрятанная среди изрезанных фьордов и солёных вод, она манила к себе людей и больше никогда не отпускала. Однако это было давно. А как ушла Древняя раса, покинули боги землю и в итоге стёрлись в памяти потомков и старые предания.
Хииль остановился перед массивной дверью:
— Мы спросим Слепую Вельгу, Оларс. Буря — её рук дело. А раз она прислала её к тебе, значит, так надо.
Я с изумлением слушал его, не смея подойти ближе — так и замер в нескольких шагах. Кто такая Вельга? И почему она посылает бури?
— Кто… — сорвалось с моего языка, но Хииль тут же усмехнулся.
— Узнаешь, Посредник. Только уж ты не подведи меня. В храме — нет места носящему Мрак.
Он глянул на меня: серьёзно, спокойно, будто даже доверяя. Показалось, на меня вдруг взглянула сама Госпожа Время, усмехаясь и желая знать, что я буду делать дальше.
— Но и Урмарру Живому Камню нет места ни на суше, ни на небе, ни в море. Поэтому — следуй за мной!
Не говоря ни слова, я молча шагнул за ним в ледяное чрево храма расы, которая исчезла тысячи лет назад.

Глава 5. Храм прошлого
В первый миг показалось, что шагнул в стынь и снежное подземелье, из которого нет выхода к солнечному свету. Впрочем, чему тут удивляться, если лучи солнца сюда просто не проникают. Лёгкие обожгло, пальцы заледенели. Хииль что-то сказал, но слов я не разобрал, зато увидел облачко пара, вылетевшее вместе ними.
Я стоял на выложенном чёрным гладким камнем полу, нас окружали чуть наклонённые светло-серые стены со странными узорами, будто какой-то безумный мастер решил изрисовать их угольком, а потом стёр часть своих творений. Подняв голову, я увидел, что потолок спрятан в клубах тёмного густого тумана, сквозь который иногда пробивались золотые отблески. Наверно, такое зрелище предстаёт по ночам жителям морской пучины, когда на поверхности резвятся магические зверьки хавфруа.
— Пошли, — произнёс Хииль. — Иначе чары храма превратят тебя в лёд. Они не любят Мрак.
— Какие переборчивые, — пробормотал я, шагая за ним. Никто не любит Мрак, однако когда познакомишься с ним поближе, вдруг понимаешь, что он не так уж плох. Просто противоположность свету. С ним нельзя быть на ты, веди себя уважительно, и тогда он сам даст тебе силы.
Хииль внимательно посмотрел на меня, в глазах меруитянина проскользнула усмешка, но он тут же двинулся дальше.
— Смешной ты, — прошипел он. — Молодой.
Я не ответил. Распыляться на насмешки — глупо, дерзить древним — безумие. Впереди засиял слабый свет, вырисовывая силуэт огромной двери. Холод стал сильнее, но я даже и не думал показать Хиилю слабость. Всё же Посредник здесь — это мальчишка с ярлунгского двора, где зимы мягки и незлобивы.
Хииль остановился, выдохнул несколько слов. Вокруг всё закружилось, застонало раненым зверем, послышался глухой удар, и дверь медленно сдвинулась. Я затаил дыхание, не веря своим глазам. С каждым мигом дверь отодвигалась всё дальше, открывая взоры столб живого света, ритмично сжимающегося, будто внутри него было чье-то сердце. Свет не слепил, внутри становилось почему-то радостно и хорошо, словно вокруг разливалось тепло летнего дня.
Хииль потянул меня за рукав:
— Идём.
Не возражая, я сделал шаг и охнул: внутри светового столба плавало огромное овальное зеркало. У него не было краёв, казалось, я подошёл ко входу в иной мир. Протяни только руку — и коснёшься накатывающих на берег голубых волн, взмоешь птицей в бездонное небо и кинешься камнем к зелёному городу. Что это за город? Шпили золотых крыш пронизывают воздух, величественные храмы из жёлтого и розового мрамора возвышаются над площадями, смеющиеся люди ходят по улицам, слышен заливистый смех и мягкий незнакомый говор. Повинуюсь непонятному призыву, я попытался приблизиться к зеркалу, но тяжёлые ладони Хииля неожиданно легли мне на плечи.
— Стой, Посредник.
Изнутри поднялся горячий гнев, что он смеет мне говорить, что делать. Я резко обернулся, желая вырваться, но Хииль удержал меня.
— Что ты…
— Смотри, — спокойно сказал он, даже не думая отпускать.
Я посмотрел на зеркало, вмиг стало не по себе. Прекрасный город накрыла тень. Кое-где она расползалась чёрными отвратительными пятнами, не давая ничего разглядеть. Послышался треск, запахло чем-то горелым. Город резко вспыхнул огнем, вокруг поднялась пыль и закружился пепел.
— Зеркало правды повреждено очень давно, — прошептал Хииль. — Ему нельзя доверять полностью.
Его когти впились мне в кожу, я едва сдержал вскрик. Повёл плечами, он тут же убрал руки.
— Извини, — виновато произнёс Хииль. — Хоть я и знаю, что это, но до сих пор не могу спокойно смореть.
— До сих пор? — переспросил я. — Сколько же лет уже?
— Много, — выдохнул он, — очень много…
Я снова посмотрел в зеркало. От чёрных пятен, стремительно расползавшихся по прекрасному миру, возникало мерзкое ощущение. Теперь понятно, почему Хииль не сумел увидеть мою суть. Пятна могли наложиться на Мрак внутри души.
— Стой и не двигайся, — шепнул он. — Мне придётся пробудить силы.
Больше он ничего не сказал, однако я тут же почувствовал, как рядом закрутились тугие потоки силы. Окружили, сдавили и вдруг резко рвали вверх. Хииль соединил ладони, их окутало серебристое мерцание — живой туман сияние звёзд, вдруг слившееся в единое целое и устремившееся к рукам стража.
Он произнёс странное слово, показалось, что лопнули барабанные перепонки — настолько пронзительно и высоко прозвучал первая нота. Я попытался зажать уши руками, но тут же вспомнил приказ Хииля. Раз хозяин храма так говорит, значит, это неспроста.
Хииль проговорил что-то ещё — голос разлился звоном огромного колокола, и вдруг поднялся оглушительный рев. Я посмотрел вбок, не поворачивая головы, и содрогнулся, когда понял, что его издаёт. Точнее, кто… Все тени на стенах, которые я счел неудавшимися рисунками неизвестных художников, пришли в движение, закрутились вокруг своей оси. Замерли. Миг — стены пошли волнами, словно озеро. В разных местах начали появляться очертания ладоней, скрюченных пальцев, раскрытых ртов в беззвучном крике, ног, тощих тел… Словно там была не одна сотня пленников, и теперь они все мечтали вырваться наружу, но не могли прорваться вязкое тягучее серебро стен. И зрелище это было воистину ужасным. Хииля же, кажется, это совсем не волновало.
Закрыв глаза, я попытался успокоиться. Здесь все давным-давно мертвы, Оларс. Не живее тебя, поэтому и бояться нечего. Прислушавшись к голосу стража, я вдруг понял, что могу разобраться слова его, сквозь рев и шум, сквозь чудовищный звон.
— Великие спящие, отдавшие свои сердца морю, спрятавшие тела в храме истины, ответьте мне, помогите найти верный путь. — Он смолк, рев взлетел новой волной, фигуры за серебряными стенами задвигались быстрее, словно в безумном демоническом танце.
Хииль поднял руки, от них в разные стороны полетели белые искры, метнулись к столбу света, впились в черные пятна. Послышался треск, чернота медленно исчезала, будто сдаваясь напору.
— Назови… — прошелестел шёпот вперемешку со звоном битого стекла, — скажи нам, кто он… зачем пришёл, куда уйдёт?
Хииль посмотрел на меня, бездна глаз меруитянина тянула вниз, заставляла потерять волю. Губы сами раскрылись, слова, казалось, вылетали не из моего горла.
— Я — Оларс Забытый, мёртвый Посредник, последний из рода Глёмт. Я — часть Мрака, но служу и помогаю людям. Кроме «Гордого линорма» у меня ничего нет. Команда — моя семья, корабль — мой дом.
Рев вдруг смолк, фигуры замерли. Показалось, они прислушиваются, разглядывают меня. Потом тонким ручейком заструился тихий шёпот, будто замурованные в стены меруитяне переговаривались, решали, кто перед ними и что с ним делать.
— Мой господин — Гудфридр, Морской владыка. Его воля — моя воля.
Хииль выдохнул, его выдох подхватили сотни существ. Кто отошёл от стены, а кто наоборот, впился пальцами в тягучее серебро, словно это были прутья решёток их тюрьмы.
— Что… — выдох-шёпот, от которого волосы поднялись дыбом. — Что он приказал?
Нет, это произнёс не Хииль. Он стоял, опустив голову, будто самый младший в кругу взрослых и мудрых людей.
Я раздумывал какой-то миг. Наваждение ушло, я снова мог отвечать за свои поступки и слова. Но в то же время прекрасно понимал, что от моей правдивости зависит: помогут меруитяне мне или нет. Поэтому решил не юлить и говорить всё как есть:
— Он приказал выяснить, что происходит в Маргюгровой пучине. Помочь Оттале — хозяйке маргюгр и не допустить, чтобы порождения Мрака пришли в море и на берег.
— Мрака, — послышался довольный смешок.
Хииль поднял голову, обнажил в ухмылке жуткие клыки. Что именно его забавляло, я так и не понял.
— А сам-то?
Ах, так вот что веселит тех, чей прах давно покоится в сосудах? Ну-ну, и не такое слышали, знаем.
— Сам я никогда не угрожал ни морю, ни его жителям, — спокойно ответил я, выпрямляясь и твёрдо глядя на Хииля. С мертвецами неплохо иметь дело, но куда лучше делать с живым существом.
— Чем докажешь, Оларс Забытый, — медленно произнёс он, — что ты не причинишь вреда моему народу?
Вокруг повисла гробовая тишина. Все фигуры исчезли, стены вновь стали гладкими и ровными, будто никто и не пытался вырваться.
Я усмехнулся. Хотелось издевательски, а получилось как-то горько и безрадостно.
— Я перед вами, древний народ моря. Такой, как есть. Громких слов говорить не стану — нет в них смысла. Давать клятвы — соль их тут же разъест, боится её моя магия. Призывать Мрак не буду, ибо нет ему места в этом храме. Поэтому решать вам. Но могу сказать одно — лжи вы от меня не увидите.
Хииль чуть склонил голову набок. Отвратительная привычка, будто смотрит на тебя гигантская птица взглядом протухшей рыбы. Вот уж сочетание. Так и хочется передёрнуть плечами. Но нельзя. Смотреть надо спокойно и прямо. Коль враг твой страх не почует, то есть надежда запугать его.
— Почему?
Его вопрос прозвучал так просто и так наивно, что… Что я понял — ничего иного он спросить не мог. И всё сейчас зависит от моего ответа.
— Не выгодно, — холодно ответил я, бросив быстрый взгляд на столб света.
Эх, воспользоваться бы этой штукой, но одному идти опасно и глупо. Вот если бы с Фьялбъёрном. Он в прошлом понимает куда больше меня.
Хииль некоторое время ничего не говорил, а потом вдруг расхохотался. Стены, пол, потолок, даже сияющий столб, казалось, подхватили этот хохот и понесли по волнам прямо к Топенналохону — столице самого морского владыки.
Я молча смотрел на это веселье, но благоразумно не перебивал. Пусть тешатся, что им тут ещё осталось?
Хииль подошёл ко мне и хлопнул по плечу. Плечо тут же онемело, вдоль позвоночника стрельнула боль. Я стиснул зубы. Он одобрительно цокнул языком:
— Крепкий, сильный, правдивый. Странный…
— Какой есть, — огрызнулся я. Всё уже начинало надоедать, и надо было как-то выбираться из этого положения.
— Хорош, — кивнул Хииль, — жаль, что не родился в Меру.
Я удивлённо посмотрел на него. Слов одобрения уж никак не ожидал. Если это было испытания, то весьма сомнительное, но он выглядел весьма довольным.
— Урмарр Живой камень должен спать в Скале молчания, а не бродить по миру, где живут такие люди, — сказал Хииль. — Поэтому я помогу тебе.
Я с подозрением смотрел на меруитянина. Не бывает бескорыстных древних. Так же, как и богов. Это я уже усвоил очень хорошо.
— Что я буду должен тебе за помощь, страж?
— Разговор с Гунфридом, — слова упали, как тяжёлые камни. — Бог… Сейчас он бог, а значит, сумеет помочь нашему горю.
Я хотел уточнить, какому именно, но вовремя прикусил язык. Захочет — сам расскажет. Не время сейчас.
Хииль сделал шаг к столбу света, протянул мне руку:
— Идём, Оларс. Меру уже ждёт нас.

Глава 6. Саар-Ба-Тал

Едва я сделал шаг вперёд, как в нос ударил запах соли, водорослей и мокрого песка. Глазам стало больно, я зажмурился. Хииль несильно подтолкнул меня дальше и тут же ухватил за локоть.
— Не спеши, — тихо произнёс он, — переход коварен, сразу забудешь, как быть собой.
«Какая глупость», — только успел подумать я, и голова пошла кругом, перед глазами всё расплылось, словно кто провел тряпкой по картинам южных мастеров, превращая краски в смазанное пятно.
В ушах зазвучал звон, шум морского прибоя и заливистые крики чаек. Но нет… Я прислушался. Не чайки это вовсе, а будто кто пытается подражать птичьему голосу, чтобы созвать настоящих птиц.
Руки Хииля, казалось, придавливали к земле, колени едва не подгибались. Я повёл плечами, чуть обернулся:
— Я понял. Можешь не держать.
Он усмехнулся, но руки всё же убрал. Кажется, он не особо верил, что я справлюсь с переходом и стихией. Но все оказалось не так страшно, как могло бы быть. Я огляделся: мы стояли на берегу, ноги до щиколоток утопали в сером песке. Рядом — узкая дорога, выложенная плоскими угловатыми камнями. В несколько шагах от неё возвышалась скала.
По правую руку плескалось море, ветер приносил запах соли, шевелил волосы и мой плащ. Солнце стояло высоко, значит, здесь давно не утро, но до вечера ещё далеко.
— Берега Меру всегда стерегли, жалко только, что не смогли уберечь, — глухо сказал он.
Я не сразу понял о чем речь, но всмотревшись в скалу, вдруг осознал, что это огромная фигура зверя, присевшего на задние лапы и внимательно глядевшего в синие морские просторы. Зверь настолько чуждый и странный, как и мой спутник. Продолговатая морда, вытянутая челюсть: то ли клюв, то ли хобот, прищуренные глаза, мощные когтистые лапы. Вытянутые уши прижаты к голове. Издалека можно спутать с грифоном с южного приграничья. Готов поклясться всеми богами севера, что сейчас таких не найти ни на море, ни на земле.
— Это кто? — спросил я, удивившись тому, насколько хрипло он прозвучал.
— Удл, — Хииль с теплотой посмотрел на каменного зверя, словно тот был лучшим другом. — Это наш удл. Неужели у вас не сохранилось памяти о них? Это же береговые стражи, хранители всех земель, друзья...
Я покачал головой:
— Боюсь, весь твой мир сейчас будет для меня новым и неизведанным. Даже боюсь предположить, сколько лет…
Хииль вдруг нахмурился, словно мои слова напомнили ему о времени:
— Да, Посредник, ты прав. Время. Мы не знаем, сколько его отмеряло зеркало правды, поэтому лучше поторопиться.
Я не стал спорить, лишь прибавил шагу, следуя за меруитянином. Главное, не заблудиться и вовремя вернуться на корабль. Стараясь сдерживать любопытство, некоторое время я молчал, оглядывая пейзаж вокруг. Но вскоре понял, что это занятие особых плодов не принесёт. Всё равно, кроме крика чаек ничего не нарушало тишину на берегу.
— Куда мы идём? — спросил я.
Хииль вздохнул. Нельзя было понять: опасался он этого вопроса или нет, но явно отвечать не слишком хотел.
— Я надеюсь, что мы придём туда. В один из храмов, где хранилась сила моего народа.
Я насторожился:
— Что за сила? И почему надеешься?
Хииль посмотрел на меня с какой-то отрешённой грустью, пнул когтистой лапой камень, подвернувшийся на дорожке, и пошёл быстрей.
— Прошлое в Зеркале правды зыбко и непостоянно.
Мне стало не по себе. Не от сказанного, но от вероятного будущего.
— То есть, если перемены случатся до того, как успеем прийти на место, где мы окажемся?
— Где угодно, — последовал ответ.
Я не нашёлся что ответить. Хииль остановился, посмотрел по сторонам, словно восстанавливал картину давно минувших лет. Нахмурился, вытянул руку, когтистые пальцы дрогнули, будто что-то нащупывали в воздухе.
— Идём, — быстро сказал он и почти бегом помчался к скале.
Я последовал за ним. Не останавливаясь, Хииль вошёл прямо в каменную стену. Не дав мне даже мига на осознание произошедшего, ухватил за рукав и утянул за собой.
Едва мы оказались внутри скалы, как я почувствовал сумасшедший поток силы. Он ударил огненным светом и заставил задохнуться. Узкая черная лента обвила мою руку, но я тут же сбросил её. Нет! Не сейчас!
Стоило глазам чуть привыкнуть, и я разглядел, что мы стоим на огромном выступе, а внизу переливается живой белый огонь, пронизанный сплошь радужными сполохами. Дивная опаловая чудо-река, подземный источник самой жизни, которая держит всё то, что есть на земле.
Я смотрел, как зачарованный, не в силах произнести ни слова. Белый огонь прикрывала огромная золотистая сеть, словно призванная удерживать все это великолепие. Опаловый свет отражался в отшлифованных стенах, медленно и тягуче перетекал дальше. Кто шлифовал эти стены? Чьи руки сковали эту сеть из золота, которая стала мостом над тем, чему сейчас не могу подобрать слов?
— Что это? — еле слышно шепнул я.
Хииль стоял рядом, но, кажется, даже не дышал, точно так же заворожено глядя вниз.
— Саар-Ба-Тал — живительная сила, которая держит Меру. Это лишь малая часть, но и её достаточно, чтобы четверть наших земель была под надёжным щитом.
Я сделал глубокий вдох, отвёл взгляд от чудо-реки.
— И никто его не охраняет?
Хииль нахмурился:
— О нём мало кто знает, Оларс. И чужих сюда не пускает, а из будущего и вовсе не ходят… кроме меня.
— Чего мы ждём?
Я сделал шаг вперёд. Огонь звал, манил к себе. Хотелось подойти ещё ближе, и ещё. А потом с разбегу кинуться вниз, сквозь золотую сеть, чтобы почувствовать то тепло, которое согреет в любой мороз и сумеет стереть боль одиночества. Заставит позабыть, что тело мертво, а Мрак сжал сердце и не собирается уходить.
— Саар-Ба-Тал зовёт к себе. — Тяжёлая рука Хииля легла мне на плечо. — Но это силы прошлого. Они ещё сохранились в твоём мире, но спрятались глубоко под землей.
— Но почему?
Наваждение прошло, я с тоской посмотрел на белую реку и медленно отошёл назад. Блаженство таким, как я явно не положено. Особенно тогда, когда не выполнено поручение богов.
— Такие, как Урмарр Живой камень обращали её на свои нужды, ничего хорошего из этого не получалось. — Хииль вдруг прищурился: — Недолго нам пришлось ждать, тихо. Смотри и запоминай.
Я не понял, что произошло, однако благоразумно закрыл рот. Спустя миг понял, почему Хииль так смотрит вниз. Почему-то показалось, что стало очень жарко, а перед глазами появился туман.
Прямо на золотой сети стояло изящное существо. Лёгкая ткань скрывала перламутровую кожу, высокий головной убор подобно короне венчал голову. Оно повернулось, и я встретился с тёмными провалами глаз, в которых вспыхивали бронзовые искры.
Она. Женщина.
Не знаю, как я это понял, но иначе быть не могло. Меруитянка. Из той же расы, что и Хииль, только явно видно, что благородных кровей. Чувствуется, что не выполняет приказы, но отдает их сама. А ещё гордость и величие, манера держаться. Нет, не простая меруитянка. Жрица?
— Кто это? — шепнул я.
Хииль не отрывал взгляд от женщины. Когтистые пальцы впились в ладони, кажется, он хотел что-то разглядеть, но ничего не выходило.
— Айгрульд — жрица, хранительница живого огня. Только она может касаться силы.
Она тем временем медленно склонилась к жидкому опалу, погрузила ладонь и что-то зашептала. Я прислушался: нет, не слова. Не похоже это ни на человеческие, ни даже на голос Хииля. Словно Айгрульд могла говорить с живой стихией.
Её фигуру окутал сияющий свет, который тут же рассыпался в стороны. Показалось, что золотая сеть стала серединой, а свет — лепестками дивного цветка.
Звуки, исторгаемые горлом жрицы, вдруг стали мне понятны:
— Ради Меру прошу, Саар-Ба-Тал, нет у нас иного укрытия. Чары стали слишком хрупки. Камень должен быть разрушен, иначе жизнь уйдет отсюда.
Айгрульд продолжала говорить, но в какой-то момент больше не смог ничего разобрать. Голова шла кругом, перед глазами всё плясало. Хорошо, что под ногами была твёрдая поверхность.
— Держись, Посредник, — услышал я хриплый шёпот Хииля. — Это на тебя так действует место силы. Не ты первый, терпи. Как уйдёт Айгрульд — придёт и наш черед.
Я кивнул, слова застряли в горле. Мотнул головой и тут же выругал себя за это. Стало только хуже. На фоне удушающего марева в мыслях неожиданно ясно возник вопрос. Вельга… Он назвал какую-то Слепую Вельгу. Кто это?
— Хииль, — чтобы произнести одно слово, пришлось приложить немало усилий. — Кто такая… Вельга?
— Её потомок, — прошептал он. — Потомок самой Айгрульд.
Когда ушла жрица, я так и не понял. Но почувствовав цепкие пальцы Хииля, пришёл в себя.
— Быстрее, быстрее, — торопил он. — У нас мало времени. Спускайся.
Перед глазами мелькали камни, мы спускались по крутой тропинке прямо к… Саар-Ба-Тал.
Я попытался вырваться, но ничего не вышло, он лишь сильнее ухватил меня:
— Зачем? Куда мы идём?
— Вниз, — пояснил он. — Только что Айгрульд касалась огня, в первое время после прикосновения жрицы можно получить благословение Саар-Ба-Тал. Быстрее!
Я умудрился спотыкнуться и тут же кубарем покатился вниз. Хииль вскрикнул. Остановиться удалось только возле самого края берега, который лизал белый огонь. Оказалось, что золотая сеть прикрывает чудо-реку не полностью. Миг — я зачарованно смотрел на живой опал, а внутри вдруг зазвенел дикий страх. А вдруг… не выйдет? Вдруг Хииль всё напутал? Поможет ли мне это благословение отыскать Урмарра?
Раздумывать мне не дали. Хииль, видимо, не сумел вовремя остановиться и врезался прямо в меня.
Белый огонь прошёлся по моим ногам, живым зверем обвил живот и грудь, сдавил горло, плеснул по глазам. Я охнул и попытался сделать вдох. Лёгкие пронзила тысяча игл, встать не получалось. Казалось, что что-то гудит, где-то бьётся огромное сердце, которое заставляется содрогаться моё тело.
— Что… что происходит?
— Терпи, — обжёг хриплый шепот меруитянина. — Саар-Ба-Тал знает, что делать.

[Cord]

Ветер рвал серые паруса, смеялся тысячами голосов, швырял корабль по злым морским волнам. Грозовые тучи надёжным щитом закрывали мир от солнца, не давая пробиться ни малейшему лучику. Дождь вместе с мокрым снегом падал на палубу, и отовсюду то и дело слышалась брань моряков.

Вот не могу смолчать!
Первый абзац.... и такой набор штампов!

если шёпот - то хриплый.
Если волны - то "штормящие" (правильно - "штормовые, но это мелочи).
Если тучи - то грозовые.
И непременно чтобы "брань моряков"!
Интересно, автор хоть немного изучал вопрос? Ну, скажем, прежде чем писать про парусные корабли в море - прочесть "Моби Дик" или "Белый бушлат"? Или цикл о Хорнблауэре? Над вами, голубушка, смеяться будут.

И, несмотря, на шквал красивостей - картинки нет, представить, что там происходит нет никаой возможности. Салат с озёрными грибками....

ДОКОЛЕ???


И - пафос, пафос....
Коллеги, ну хоть чуть-чуть самоиронии!

...читать это в таком виде нельзя....

[Тигра Тиа]

Ветер рвал серые паруса, смеялся тысячами голосов, швырял корабль по злым морским волнам. Грозовые тучи надёжным щитом закрывали мир от солнца, не давая пробиться ни малейшему лучику. Дождь вместе с мокрым снегом падал на палубу, и отовсюду то и дело слышалась брань моряков.

Вот не могу смолчать!
Первый абзац.... и такой набор штампов!

если шёпот - то хриплый.
Если волны - то "штормящие" (правильно - "штормовые, но это мелочи).
Если тучи - то грозовые.
И непременно чтобы "брань моряков"!
Интересно, автор хоть немного изучал вопрос? Ну, скажем, прежде чем писать про парусные корабли в море - прочесть "Моби Дик" или "Белый бушлат"? Или цикл о Хорнблауэре? Над вами, голубушка, смеяться будут.

И, несмотря, на шквал красивостей - картинки нет, представить, что там происходит нет никаой возможности. Салат с озёрными грибками....

ДОКОЛЕ???


И - пафос, пафос....
Коллеги, ну хоть чуть-чуть самоиронии!

...читать это в таком виде нельзя....

Чой-та смеяться и над чем именно?

[Sworn]

Cord,доброго дня.
Как эмоционально, но вполне имеет место быть.
Пожалуй, касаемо волн вы правы, спасибо.
А вот касаемо смеха всё же хочется разъяснения.

[herenakeus]

Ветер рвал серые паруса, смеялся тысячами голосов, швырял корабль по злым морским волнам. Грозовые тучи надёжным щитом закрывали мир от солнца, не давая пробиться ни малейшему лучику. Дождь вместе с мокрым снегом падал на палубу, и отовсюду то и дело слышалась брань моряков.

Вот не могу смолчать!
Первый абзац.... и такой набор штампов!

если шёпот - то хриплый.
Если волны - то "штормящие" (правильно - "штормовые, но это мелочи).
Если тучи - то грозовые.
И непременно чтобы "брань моряков"!
Интересно, автор хоть немного изучал вопрос? Ну, скажем, прежде чем писать про парусные корабли в море - прочесть "Моби Дик" или "Белый бушлат"? Или цикл о Хорнблауэре? Над вами, голубушка, смеяться будут.

И, несмотря, на шквал красивостей - картинки нет, представить, что там происходит нет никаой возможности. Салат с озёрными грибками....

ДОКОЛЕ???


И - пафос, пафос....
Коллеги, ну хоть чуть-чуть самоиронии!

...читать это в таком виде нельзя....

Вы бы, уважаемый, все же хоть чуть-чуть почитали дальше. А то неловко получается, особенно в корабельной части. Где Крым, а где Рим. У автора дромон (во всяком случае, описан корабль южан), в вашей "интертрепации" - фрегат. Так что получается, что в отличии от вас, автор матчасть изучал.
А пафос... меня пафос не коробит. А вот критика ради критики...

[Cord]

Я высказываю своё мнение. Вас не коробит - меня просто крючит.
А дальше я читать не смог. Отсюда и резкость высказывания.
И вот что.
если вы будете так реагировать на любые замечания, то будете обречены и дальше писать только на форумах.
Вы ведь повесили данный текст в разделе "Путёвка в жизнь"? Так вот, этот раздел предназначен для того, чтобы собирать отзывы касательно достоинств и недостатков книги. Я такой отзыв дал.


Что до смеха - ну ШТАМП!
Как и свинцовые волны. Допускаю - иногда это оправдано. Но когда в нескольких строках такая коллекция штампов - это напрягает.
Меня, как читателя, напрягло, и я читать прекратил.

[Sworn]

Cord, так реагировать - это как?
Поблагодарила за волны и попросила разъяснить. Разве здесь запрещено задавать уточняющие вопросы?

[viktorsun]

Cord, так реагировать - это как?
..

Сдается мне, что Борис (Cord) принял сообщение herenakeus за Ваше

[Котыч]

Марина, второй пост Бориса был адресован не автору. Это был ответ другому пользователю.

[herenakeus]

Cord, так реагировать - это как?
Поблагодарила за волны и попросила разъяснить. Разве здесь запрещено задавать уточняющие вопросы?

Господин Cord решил, видимо, что это автор отвечает ему анонимно)) Потому и столь резкое высказывание. Но я не собираюсь разводить здесь холивар.)