Новая Фантастика

Самые чистые строки пишутся по ночам.
Нет беспокойных огней, что мелькают то тут, то там,
Нет посторонних лиц, что проносятся в никуда.
Есть только ты и я
посреди листа.

Самые чистые строки пишутся не для глаз.
Будто какой-то ангел все «мы» и «нас»
Высек на плоском камне на дне души
И, улыбнувшись, крикнул:
«Давай, ищи!».

Самые чистые строки пишутся наугад.
Нет идеальной рифмы, спелой как виноград,
Только потоки мыслей, льющихся по листам
Через ограды ритма,
рабски к твоим ногам.

Самые чистые строки чаще всего слабы.
Нет в них ни силы воли, стержня, огня, резьбы.
Их иногда стыдишься — будто уже не пьян
Но о вчерашней драке
помнит пустой стакан.

Самые чистые строки кажутся лишь враньем.
Фальшью без капли искры, приторным «ни-о-чем»,
Их понимают люди - слишком они просты.
Но понимают двое.
Я...
и, надеюсь, ты.

(с) Deacon

Сколько женщина может выстрадать...
Сколько выплакать может она...
А потом, приходя на исповедь
Так сказать... виновата сама...

Сколько может любить и маяться...
Всё и всем без обиды прощать...
А потом вдруг виниться и каяться...
И виновной себя считать...

Сколько может она надеяться,
Что и ей улыбнётся Судьба...
И когда-нибудь, всё изменится...
И в окошко заглянет весна...

Сколько силы, терпения и жалости
Каждой женщине Бог подарил...
Просто вы их любите, пожалуйста...
Он для счастья их всех сотворил...

(с)

Сжать челюсти и ногти в ладони,
Чтоб до боли, но перетерпеть.
И идти до конца, и даже в агонии.
И в огонь до конца, если надо сгореть.

Нет права позволить себе этой слабости.
Нет шанса упасть или проиграть.
Ты не вспомнишь потом о нечаянной радости,
Твоё дело идти, не сломиться, стоять.


© Copyright: Нина Уварова, 2015

— Вот вы говорите, что слезы людские — вода?
— Да.
— И все катаклизмы проходят для вас без следа?
— Да.
— Христос, Робеспьер, Че Гевара для вас — лабуда?
— Да.
— И вам все равно, что кого-то постигла беда?
— Да.
— И вам наплевать, если где-то горят города?
— Да.
— И боли Вьетнама не трогали вас никогда?
— Да.
— А совесть, скажите, тревожит ли вас иногда?
— Да…
— Но вам удается ее усмирить без труда?
— Да.

— А если разрушили созданный вами семейный очаг?
— Так…
— Жестоко расправились с членами вашей семьи?
— И?..
— И вам самому продырявили пулею грудь?
— Жуть!
— Неужто бы вы и тогда мне ответили «да»?
— Нет!
— А вы говорите, что слезы людские вода?
— Нет!
— Все катаклизмы проходят для вас без следа?
— Нет!
— Так, значит, вас что-то тревожит еще иногда?
— Да, Да, Да…

(с)Леонид Филатов

В этой жизни - я женщина. В следующей жизни я бы хотела родиться медведем.
Когда ты медведь, ты можешь впадать в спячку и ничего не делать, а только спать по шесть месяцев. С этим я справлюсь.
Прежде чем впасть в спячку, ты должна есть до одурения. Я с этим справлюсь тоже.
Если
ты молодая медведица, ты рожаешь детей во сне (они размером с грецкий
орех), а проснувшись находишь подросших, милых детенышей. Я точно с этим
справлюсь!
Если ты мамаша-медведица, ты слов на ветер не бросаешь.
Ты прихлопнешь любого, кто обижает твоих детенышей. Если твои детеныши
своевольничают, ты прихлопнешь и их.
С этим я справлюсь.
Если ты медведица, твой партнер ОЖИДАЕТ, что ты просыпаешься ворча, он ГОТОВ к тому, что у тебя волосатые ноги и излишний жир.
ДА, Я БУДУ МЕДВЕДЕМ!

(с)

Тебе, чужому, мной покинутому, прошлому,
Себе не верящему, в пустоту глядящему,
Паденья автору неосторожному,
Когда-то близкому по-настоящему...

Пишу письмо, оно на этот раз последнее:

Мой дорогой, я так устала ждать и каяться,
Устала путаться в твоих недомоганиях,
Жить за воротами, как узница, изгнанница,
В тебе, как в воздухе, нуждаясь, для дыхания!
Верни назад! Или на волю отпусти!
Не убивай, прошу, игрой тщеславной прихоти!
За непрекрытую любовь меня прости!
И помоги найти из этой бездны выходы!

© Copyright: Юлия Комлик, 2013

Я пишу: «Вот, пеку пирог и варю компот».
В комментариях мне отвечают:
— Вот!
У тебя, значит, мирная жизнь, компот,
А ты знаешь, что в мире война идет?
Я пишу: «Посмотрите, вот это — кот.
Он смешной и ужасно себя ведет...»
В комментариях мне отвечают:
- Чёрт!
Как ты можешь?
Там-то и там-то погиб народ!
Я пишу: «Я кормила птенца дрозда.
Еле выжил, поскольку упал из гнезда».
А мне пишут:
— Какого такого дрозда?
— Ты, наверное, с глузду съехала, да?
Ты не знаешь, что с рельсов сошли поезда,
Есть ли дело нам до птенца дрозда?
И напишешь однажды: «Лежу в траве,
Мысли глупые скачут в моей голове...»
И внезапно на это придет ответ:
Я считал, что я мёртв. Оказалось, нет:
Я читал про кота, про дрозда, компот:
Это значит, что жизнь у других идет.
Это значит: ещё существует шанс.
Для таких, как мы.
Для меня.
Для нас.
© Дарина Никонова

Говорят,
эта ведьма приходит во мраке
и когтистой рукой забирается в душу.
Только выключишь свет, ее голос повсюду.
Ты не можешь уснуть или выйти наружу.
Ты зашел в ее дом, так садись у камина,
обогрейся в ладонях ноябрьской ночи.
Самовар уж дымится промозглым туманом,
расскажи обо всем, что забыться не хочет,
Обглодало, как кость,
растерзало, убило,
но никак не уйдет,
не оставит за дверцей.
Расскажи о любви,
что испила все соки,
превратила в пустыню цветущее сердце.
Расскажи о мечтах,
что остались мечтами,
лишь осели во взглядах бездушным укором.
Эта ведьма молчит,
подает тебе чашку,
где тоска через край обезумевшим морем.
Эта ведьма - твое порождение мыслей, и взращенная так,
как дитя в колыбели,
Помнит то,
что зимой и весной нашептали,
помнит то,
что умчавшимся летом напели.
А бывает другая,
в объятиях близких,
в разноцветных носках
и дымящихся чашках,
Эта бабушка-осень целует нас в щеку
и кладет под подушку
волшебную сказку.

(с) Deacon

Я – дикая чёрная пуля, что твой поражает висок,
Влетая лучом поцелуя. Предательски, наискосок
Меняя привычные планы. И память стирая в дым
Мои не сверкают грани. Поскольку не знают зим
Я – тот одинокий остров, куда ускользают сны
Ты их повидаешь после. Распробовав вкус весны
Предчувствуя ностальгию. И лёгкую дымку грёз
Настроишь во мне стихию. Уверенно и всерьёз
Я – ритм твоих созвездий, сводящий с ума набат
Не жди никаких известий. Лишь двигайся наугад
На ощупь, на слух, сгорая. Меняя на минус плюс
Возможно, я не святая. Но знай – за тебя молюсь.

Автор неизвестен

Твоим ресницам шлю дремоту
И поцелуй твоим губам,
А ночь мою, мою заботу,
Мою мечту несу я сам.

В твоих чертах мои печали,
Любовь моя в твоих чертах,
И лишь со мною, как вначале,
Ночь, пустота, смертельный страх.

Слаба ты для такого гнета.
Ты пропадешь в моей судьбе.
Мне ночь для моего полета,
А поцелуй и сон тебе.

(с)Готфрид Бенн (Перевод В. Микушевича)