Новая Фантастика

Приглашаю к чтению и обсуждению третьей книги:
http://newfiction.ru/forum/viewtopic.php?f=131&t=1910

По зрелому размышлению и советам товарищей решил изменить структуру книги:

[align=center]Меч Тамерлана[/align]


[align=center]Книга вторая. Мы в дальней разлуке[/align]


Часть первая. Излом

Про Николая Заломова от начала Первой мировой войны и до Октябрьской революции в Москве.

Часть вторая. Первые шаги

Приключения Натальи Воиновой в 2013 году. События первого дня пребывания

________________________________________________________________________________
Всего: 12 авторских листов


Часть третья о событиях гражданской войны до переноса Николая Мечом Тамерлана пойдёт второй частью в третью книгу, которую в скором времени начну выкладывать на форуме.

В главе 14 вместо "Дмитрий Антонович Волкогонов" читать "Дмитрий Антонович Пёсогонов".

Прошу совета у знатоков права. По каким основаниям может быть прекращено уголовное дело? Достаточно ли для этого заявления потерпевшего? Хватит ли этого для того, чтобы героиню просто отпустили, или она "потеряшка" и с ней будут работать дальше? Возможно ли изъять отпечатки из БД? Заранее - спасибо!

Примечания:

1. Шайскель – (нем. Scheisskerl), мудак.

2. Шайсе – (нем. Scheisse), дерьмо.

3. Аршгайге – (нем. Arschgeige), придурок.

4. Шайс драуф – (нем. Scheissdrauf), все равно, насрать.

5. Яхши, бабай – по-татарски «хорошо, дедушка».

6. Земгусары – так иронично-насмешливо называли служащих Земгора (Главный по снабжению армии комитет Всероссийских земского и городского союзов) — созданная на базе земств и городских дум посредническая структура по распределению государственных оборонных заказов. Была тесно связана с деятелями Февральской революции 1917 года.

7. «Учение лишь тогда становится материальной силой, когда оно овладевает массами» - Джембаз вольно воспроизводит цитату из статьи Карла Маркса «К критике гегелевской философии права» (1844).

8. Казацкие ухватки – специфичные приёмы кулачного боя донских казаков.

9. «Дело Мясоедова» - шпиономанское дело, затеянное правительственными кругами для поднятия патриотических настроений на фоне поражений на фронте. Всего арестовано 19 человек. Несмотря на слабость доказательной базы, полковник Мясоедов С.Н. расстрелян, военный министр Сухомлинов В.А. отстранён и арестован. Осуждение Мясоедова было положительно воспринято ура-патриотической общественностью России и послужило поводом для шпиономанской истерии в российском обществе. Большинство современных исследователей склоняется к варианту, что «дело Мясоедова» было сфальсифицировано.

10. «…мы, ханьцы, четыре года назад свергли ненавистную династию, прогнали маньчжурских собак обратно к себе в леса» - имеется ввиду Синьханская революция 1911 года в Китае; « усатый сухорук не переживёт этой войны» - обладатель роскошных усов, кайзер Германской империи Вильгельм II имел высохшую руку – результат родовой травмы; « Адвокатишка! Откуда-то с Волги. Балабол, позёр и фат. Масон, недавно стал главой Великой ложи народов России…» - А.Ф. Керенский с 1916 г. был генеральным секретарем Великого востока народов России – известной масонской ложи, которая на тот момент фактически контролировала большую часть Государственной думы и, прежде всего, известный Прогрессивный блок – штаб по подготовке госпереворота.

11. Битва при Вердене — (21 февраля - 18 декабря 1916 года). Одна из крупнейших и одна из самых кровопролитных военных операций в Первой мировой войне, вошедшая в историю как Верденская мясорубка. В ходе сражения французские войска сумели отразить широкомасштабное наступление немцев в районе Вердена. Битва на Сомме — (1 июля - 18 ноября 1916 года). Одна из крупнейших битв в ходе Первой мировой войны, в которой было убито и ранено более 1 000 000 человек, что делает её одной из самых кровопролитных битв в истории человечества.

12. Михайлов, товарищ Арсений – Михаил Васильевич Фрунзе (1885-1925 гг.) выдающий советский полководец, государственный и военный деятель, Председатель Реввоенсовета СССР, скончался в результате неудачно проведенной операции.

13. Граф Пётр Петро́вич Ла́сси - (30 октября 1678 — 19 апреля 1751) — один из самых успешных полководцев России XVIII века. Ирландец родом, в 1700 году поступил на русскую службу и к 1736 году дослужился до чина генерал-фельдмаршала.

14. Барановичская операция — наступательная операция войск русского Западного фронта под командованием генерала от инфантерии А. Е. Эверта во время Первой мировой войны, проведённая 20 июня (3 июля) — 12 (25) июля 1916 года. Русская армия, имея превосходство в живой силе и артиллерии, не смогла прорвать укрепления позиционного фронта германских войск. Контратаки немцев привели к восстановлению первоначального положения. Потери русской армии составили 80 000 человек против 13 000 человек потерь противника, из которых 4 000 — пленные.

15. Карл Эйкли – (1864-1926гг.), всемирно известный таксидермист, биолог, борец за права животных, фотограф-натуралист, предложивший новый, революционный метод изготовления чучел животных (таксидермии). Вместе со своими учениками изготовил большинство чучел для Американского музея естественной истории.

16. Эдуард Хауз – советник Вудро Вильсона, известный как «полковник Хаус», считался «серым кардиналом» Президента США.

17. Сидней Рейли (Соломон Розенблюм) – британский разведчик, уроженец Одессы. Участвовал в «заговоре послов», после провала бежал. Заочно осуждён и приговорен к расстрелу. Арестован органами ОГПУ в ходе «Операции Трест» в 1925 году. В том же году приговор от 1918 года был приведён в исполнение.

18. Ами – одно из национальных прозвищ англо-саксов, имевшее хождение преимущественно в Европе.

19. Саблин Юрий Владимирович – (1897-1937 гг.) советский военный деятель, комдив (1935 год). Член большевистской партии с 1919 года. Репрессирован в 1937 году.

20. Блефаропластика – операция по изменению формы век и разреза глаз; ринопластика – пластическая хирургия формы носа; абдоминопластика – пластическая хирургия в брюшной области, направленная на удаление жировых отложений и излишков кожи.

21. Чурило Плёнкович – персонаж русского фольклора, щёголь-красавец и дамский угодник, русский вариант Дон-Жуана, изображаемый «с личиком, будто белый снег, очами ясна сокола и бровями черна соболя».

22. Entschuidigen Sie mich, ich bin so ungeschickt – Прошу меня извинить, я такая неловкая (нем.)

23. Allerdings bin ich schon satt, danke, Paul. Es war sehr angenehm, sie kennenzulernen, Herr Konjuschkin – Впрочем, я уже сыта, спасибо, Пауль. Приятно было с Вами познакомиться, господин Конюшкин (нем.)

24. Комуч – Комитет членов Учредительного собрания, первое антибольшевистское правительство России, возникшее в результате мятежа Чехословацкого корпуса 8 июня 1918 года в Самаре. После занятия Самары Красной Армией, члены Комуча бежали на Урал, в Уфу. 2 лекабря 1918 года по приказу Колчака оставшиеся в Уфе члены Комуча были арестованы и доставлены в Омск. В ночь с 22-го на 23-е декабря 2018 года члены Комуча были изрублены шашками колчаковскими офицерами.

25. 1-я Симбирская пехотная дивизия, Железная дивизия – одно из наиболее прославленных соединений Красной и Советской армии. Полное наименование - 24-я мотострелковая Самаро-Ульяновская, Бердичевская ордена Октябрьской Революции трижды Краснознамённая орденов Суворова и Богдана Хмельницкого Железная дивизия. После распада СССР оказалась на территории Украины, расформирована в 2003 году.
1-ая Николаевскя советская пехотная, 1-ая Самарская пехотная дивизия – одно из наиболее прославленных соединений Красной и Советской армии. Полное наименование - 25-я стрелковая ордена Ленина Краснознамённая дивизия им. В.И. Чапаева, после распада СССР имела несчастье оказаться на территории Украины, в настоящее время расформирована.
2-я Николаевская советская пехотная дивизия, 22 стрелковая дивизия – принимала участие в Гражданской и II мировой войне. В годы II мировой войны располагалась на Дальнем Востоке, принимала участие в Маньчжурской наступательной операции. Полное наименование - 22-я стрелковая Краснодарско-Харбинская дважды Краснознамённая дивизия. Николаевск – 11 ноября 1918 года по инициативе В.И. Чапаева г. Николаевск переименован в г. Пугачёв.

26. Захаров Сергей Парменович – (1890-1920 гг.) соратник В.И. Чапаева, командир Красной Армии, участник Первой мировой войны, кавалер ордена Красного Знамени, 17 марта 1920 года тяжело ранен, попал в плен и расстрелян белогвардейцами.
Чапаев Василий Иванович – (1887-1919 гг.) легендарный начдив Красной Армии и участник Первой мировой войны, кавалер трёх Георгиевских крестов и ордена Красного Знамени, погиб в бою 5 сентября 1919 г.
Гай Гая Дмитриевич – (1887-1937 гг.) легендарный начдив Железной дивизии Красной Армии, участник Первой мировой войны, кавалер двух Георгиевских крестов и двух орденов Красного Знамени, репрессирован в 1937 году.
Вацетис Иоаким Иоакимович – (1873-1938 гг.) советский военачальник, до революции – полковник Генерального штаба Императорской Армии, после революции командовал Восточным фронтом Красной Армии, был главнокомандующим РККА, кавалер орденов Красного Знамени и Красной Звезды, репрессирован в 1938 году.
Хвесин Тихон Серафимович – (1898-1938 гг.) деятель революции и Гражданской войны. Унтер-офицер Императорской армии, в годы Гражданской войны командовал соединениями Красной армии, позже – на хозяйственной и советской работе, репрессирован в 1938 году.
Тухачевский Михаил Николаевич – (1893-1937 гг.) советский военачальник времен Гражданской войны, а Красной Армии командовал армией, фронтом, военный теоретик, Маршал Советского Союза (1935). Репрессирован в 1937 году.

27. Посёлок Иващенково – ныне город Чапаевск, р. Моча – ныне р. Чапаевка.

28. Чапан — популярная в Поволжье зимняя общедоступная одежда для беднейших слоёв населения, род армяка или кафтана. Заимствована у восточных народов.

29. «...мосинки, манлихеры, маузеры и берданки» – основные системы стрелкового оружия времён Первой мировой войны. Винтовка Мосина – русская 3-линейная (7,62-мм) винтовка образца 1891 года — магазинная винтовка, принятая на вооружение Русской Императорской Армии в 1891 году. Винтовка Манлихера – Манлихер M1895, или M95 (Mannlicher M1895) — магазинная винтовка, разработанная Фердинандом Маннлихером и принятая на вооружение армии Австро-Венгрии в 1895 году. Винтовка Маузера – Mauser Gewehr 98 (Маузер 98) — магазинная винтовка образца 1898, разработанная немецкими конструкторами, братьями Вильгельмом и Паулем Маузерами. Винтовка Бердана — (разг. Берданка)общее название двух различных систем американских однозарядных винтовок конструкции героя Гражданскрой войны в США Хайрема Бердана под унитарный патрон центрального воспламенения с металлической гильзой и дымным порохом, состоявших на вооружении в Российской империи во второй половине XIX века. Считалась устаревшей, однако использовалась на протяжении всей гражданской войны.
«…разжиться наганом или пистолетом» - правильнее было бы револьверы и пистолеты. Револьве́р систе́мы Нага́на, наган (7,62-мм револьвер Нагана обр. 1895 г.) — револьвер, разработанный бельгийскими оружейниками братьями Эмилем и Леоном Наганами, в России состоял на вооружении с 1895 по 1945 годы, а во вневедомственной охране используется до настоящего времени.
«…пулемётов удалось найти всего пару максимов и пяток льюисов и даже один мадсен» - Пулемёт Ма́ксима — станковый пулемёт, разработанный британским оружейником американского происхождения Хайремом Стивенсом Максимом в 1883 году. В России впервые появился в 1887 году и различные модификации пулемёта использовались до Второй мировой войны. Пулемёт системы Льюиса или просто «Льюис» — британский ручной пулемёт времён Первой мировой войны. Был создан в 1913 году. И в том же году появился в России, использовался в Первой мировой, гражданской и Второй мировой войнах. Мадсен — датский пулемёт времён Первой мировой войны. Система Мадсен была разработана в 1890 году.

30. Донецко-Криворожская республика (ДКР, Донкривбасс, Кривдонбасс) – одно из государственных образований Юга России, возникшее в феврале 1918 года на обломках Российской империи после революции. Носила подчёркнуто наднациональный, территориально-производственный характер. В состав республики вошли территории Харьковской и Екатеринославской губерний (целиком), часть Криворожья Херсонской губернии, часть уездов Таврической губернии (до Крымского перешейка) и прилегающих к ним промышленных (угольных) районов области Войска Донского по линии железной дороги Ростов-Лихая (фактически всё Левобережье). Сейчас это нынешние Донецкая, Луганская, Днепровская и Запорожская области, а также частично Харьковская, Сумская, Херсонская, Николаевская и российская Ростовская. Столицей республики был Харьков, затем Луганск. Председатель Совета Народных комиссаров – Ф.А. Сергеев (Артём). Ликвидирована в феврале 1918 года по настоянию центральной большевистской власти, взявшей курс на создание национальных республик.

Закончена вторая книга. Хотелось бы узнать концептуальные оценки замысла и исполнения. Сразу приступаю к написанию третьей книги.

"Собирайтесь-ка, гости мои, на мое угощенье,
говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву.
Царь Небесный пошлет мне прощение за прегрешенья.
А иначе зачем на земле этой вечной живу?"

NbuhRjirby писал(а):[post]226556[/post] Название: Меч Тамерлана. Книга вторая. Мы в дальней разлуке
Автор: Александр ПОЗИН
Серия: историческая фантастика
Объем: 15 авторских листов
Высылаю отредактированный текст и синопсис



Уважаемые форумчане!

Представляю Вам вторую книгу цикла "Меч Тамерлана". Первая книга http://newfiction.ru/forum/viewtopic.php?f=131&t=1868.

С уважением к моим первым читателям,
Александр ПОЗИН

Не уложился в размер. Получилось 22 а/листа. Много?

Эпилог

[align=center]
«На чужих берегах - переплетение стали и неба,
В чьих-то глазах - переплетение боли и гнева;
Эй-ох! - взрезаны вихри узорами крылий;
В вое ветров мы слышали песни последних валькирий».
Хелависа (Наталья О’Шей)[/align]

Таша лежала на полу возле батареи, пристёгнутая наручниками к трубе. Девушка хотела пить и постоянно облизывала разбитые губы, но во рту был только привкус крови с саднящей губы. Болело избитое тело, хотя её били и не сильно, боясь повредить товар. Впору было хоть завыть от досады, но она дала себе слово - не раскисать! Раскиснешь – размякнешь, размякнешь – расслабишься, станешь слабой – пропадёшь. А этого нельзя допустить, надо выжить любой ценой.
Чтобы от влечься от грустных мыслей, Наташа стала анализировать, где ею была допущена ошибка. Скорее всего, зря она доверилась Паше. Трудно было смириться с мыслью, что именно этот молодой человек с внешностью и характером одуванчика, продал её современным работорговцам. Эх, Паша, Паша…
Злости на него не было, была досада на себя, что купилась на ангелоподобную внешность. Говорила же бабушка, что внешность – лишь оболочка человека, а она обманчива, главное – то, что у него внутри. «А натура часто бывает гнилой, греховной». – вторила мама. Тем более, нужно было быть осторожнее в незнакомом мире, всегда стоило помнить, что находишься в ином времени. Стоило потерять бдительность ,и расплата не заставила себя долго ждать.
[align=center]***[/align]
В последний момент Николай вспомнил о Мече и, протянул руку назад. Эфес словно этого и ждал и прямо прыгнул ему в раскрытую ладонь. Падая, Николай больно ударился о ствол дерева, и на краткий миг потерял сознание. Выход из забытья был тяжёл; было больно и что-то мешало. Попробовав подняться, Николай понял, что мешало – он был крепко связан.
- Глянь, Гнат, татарва очухалась. – услышал он голос. – А ты говорил – с ранку оклемается. Надо было сразу замочить лазутчика.
- Я сказал – Василю отнесём.
- Так ведь он наш отай узрел? Татары оне такие, до чужого добра гладкие.
- Будто ты энтот холод застрадал. А пошто он не один? – сказал второй. – Нет! Ваське сведём!
Николай узрел, что над ним склонились две бородатые рожи, одетые в простые крестьянские шапки с меховой опушкой и теплые зипуны. Да, не такими он ожидал увидеть людей будущего.
- Что, нехристь, очухалси? – молвила одна борода. – Погодь, ужо свезём тебя к Ваське Кистеню, он враз допытется, кто ты таков и откель появилси.

Отражения

[align=center]«По ту сторону Севера, льда, смерти – там живет, там наше счастье…
Мы открыли счастье, мы ведаем путь, мы вышли из лабиринта тысячелетий».
Фридрих Ницше[/align]

Как ни готовься к тому, что будет, знай – не знай об этом, момент всё равно наступает неожиданно, и действительность превосходит всё, что ожидал. Так и с Николкой: когда неведомая сила затащила его в алмаз, он и подумать ничего не успел, а только вот он – уже внутри камня, и с тысяч и тысяч граней на него смотрит малознакомое измождённое и небритое лицо. Он машинально протёр глаза, и этот жест повторило множество его двойников в алмазных гранях. Грани светились и переливались всеми возможными кругами радуги, и казалось, что каждый из его двойников стоит, озаряемый свечением и вдобавок, с нимбом над головой.
Получилось! Он внутри камня! Николка дотронулся до ближайшей из граней. Светящееся отражение повторило этот жест. Два Николая Заломова протянули друг другу руку. Но не тут-то было! Рука ушла в пустоту, а отражение оказалось иллюзией, которое просто отодвинулось дальше. Повернувшись в другую сторону, молодой человек повторил трюк – тот же результат. В какой-то момент закралось сомнение – а реален ли он сам? Может он такая же иллюзия, отражение в одной из бесчисленных граней, а подлинный Николай всё так же сражается с бандитами в кабинете Деда? Деланно рассмеялся – нет, не может быть! Личность, осознание, свобода воли – всё при нём. Однако же, червь сомнения остался, хорошо, пусть не там, вне кристалла, но вдруг каждая их бесконечных иллюзий-отражений несёт частичку его души? Он невольно поёжился: возможно ли, что его нет, а он рассыпан на атомы и молекулы по всему алмазу? Вдруг, каждая из граней кристалла хранит информацию о нём? Может и точка сбора собственного «Я» на выходе из камня?
А где выход? Заломов покрутился по сторонам и с ужасом осознал, что потерял ориентацию: вокруг него с тысяч и миллионов граней смотрели светящиеся Николаи. Понять, откуда он пришел, и куда идти, было совершенно непонятно. Парень слегка запаниковал и решил проверить, свободен ли он хоть в выборе пути? Сделал несколько шагов в одну сторону, потом в другую, перевернулся горизонтально и двинулся вертикально вверх, пройдя несколько шагов, повернулся ещё раз и двинулся назад вниз головой. Хорошо, значит свобода выбора осталась за ним! За время своей маленькой экспедиции он так и не прикоснулся ни к одному из своих отражений: они сопровождали его в гранях алмаза, а то, на которое он шёл, отодвигалось всё дальше и дальше. Наконец, он понял и то, что его шаги – такая же иллюзия, как и всё остальное, а в реальности он свободно парит внутри камня, с лёгкостью проходя сквозь его грани.
- Куда? – в очередной раз в замешательстве спросил он себя.
- Куда сам захотел. – вдруг отозвался неожиданный Глас.
Николай обрадовался, что после столь длительного молчания Меч снова заговорил с ним. Не человеческой речью, конечно, а мыслями, образами, которые появлялись в его голове.
- А куда идти?
- Иди и придёшь…
Послушав Глас, Николай пошёл, вернее, поплыл в направлении, которое он выбрал наугад. Путь был долгим и казался Николаю бесконечным. Столь долгим, что он даже стал сомневаться в направлении. Когда сомнения одолели его, и он уже стал подумывать о том, как свернуть с избранного пути, очередная грань оказалась не прозрачной иллюзией, а зеркальной твердью. Николай вдруг почувствовал твердь, потрогал – действительно перед ним препятствие. Отражение на сей раз не сбежало от него, а тоже протянуло руку, и их ладони встретились на поверхности грани алмаза.
- Куда теперь?
- Вперёд!
- И где я окажусь?
- В начале!
Николка сделал усилие и… провалился в пустоту. Алмаз и Меч отпустили его, и парень выпал в пустоту ночи. Он уже не видел, что в тот момент, когда он провалился, все отражения в гранях кристалла устремились к нему и слились вместе с ним. Камень оказался пуст, свечение в нём погасло. Лишь одно отражение Николая не исчезло, а долго махало вслед своим собратьям, провалившимся по ту сторону Меча.

И у него это получилось! Пред его глазами был пример, на который Заломов неосознанно равнялся.
[align=center]***[/align]
Он часто задавал себе вопрос, каким образом человек никогда не служивший в армии, без всякого боевого опыта, смог сорганизовать в единый военный механизм целую армию? И с успехом вести её в бой! Да – рабочая закваска, да – стаж подпольщика, да – старый коммунист, да – опыт управления партийными организациями. Но… - никаких военный знаний! Таким был командарм Ворошилов Климент Ефремович. В начале царицинского похода 5-ая армия представляла из себя толпу вооруженных людей, отдельные отряды, никак не управляющиеся, никак не координирующие свои действия. И вся эта огромная масса эшелонами и бронепоездами с боями пробивалась в Царицын. Комплектование частей и подразделений и их боевое слаживание происходило на колёсах, на ходу, в боях. Но к Царицыну вышел единый и слаженный боевой механизм, сцементировавший оборону города и похоронивший планы белогвардейцев соединиться в районе Саратова и Царицына.
После бойни на станции Суровикино кавполк Заломова неожиданно оказался в авангарде армии. Белоказаки окружили станцию со всех сторон и предложили капитуляцию. Не на того напали! Не таков был Ворошилов, чтобы гнуться под ударами судьбы! Командарм распорядился пехотным частям занять круговую оборону, бронепоездам – поддерживать их артиллерийским огнём, полку Заломова – провести диверсию в сторону Дона и разведать состояние железнодорожного моста через реку. Для отвлечения сил неприятеля от участка прорыва по приказу Ворошилова была произведена демонстрация атакующих действий. Когда напряжение боя достигло апогея, кавалерийская лава смяла пластунов, и вихрем пронёсшись по тылам, двинулась в сторону Дона. Не задерживаясь, полк пронёсся через станцию Чир, направляясь прямиком к мосту… Мост был взорван!
Со дня начала исхода в Царицын не было вести тяжелее, чем весть, которую доставил вечером комполка Заломов. Не было горше дня для участников Царицынского похода. Когда Николай закончил доклад, на совещании правительства ДКР и РВС армии воцарилась тишина. Неужели все труды были зря? Что ждёт рабочих и их семьи? Какая постигнет участь казаков Морозовской и других «красных» станиц, ушедших с Пятой армией? А что делать с грузами, имуществом и подвижным составом?
- Значит так! – рубанул рукой воздух Ворошилов. – Главное для нас – спасти людей и сохранить армию, как боевую единицу. Поэтому слушай приказ – армия эвакуируется на плацдарм вокруг станции Чир, занимаемый полком товарища Заломова с задачей организации обороны вокруг переправ. Бронепоезда держат и контролируют все подъездные пути. Отряды рабочих должны разведать места возможных переправ и реквизируют все возможные плавсредства, вплоть до рыбацких лодок. Потребуется сооружение больших плотов для скота и снятой с бронепоездов артиллерии. Те грузы, которые невозможно переправить на тот берег Дона, вагоны, паровозы и бронепоезда придётся взорвать. Для этого будут созданы специальные подрывные команды. Белякам не должно достаться ни одного вагона!
Во время приказа Артём стоял возле Заломова и тихонько осведомился у него характером повреждений моста.
- Нет! – неожиданно сказал он, когда Ворошилов закончил. – Есть возможность спасти всё!
Климент Ефремович удивлённо, даже с оттенком возмущения посмотрел на соратника. Хотя формально командующим армией он был назначен ЦИК Донкривбасса, но до сих пор глава Республики не позволял себе столь бесцеремонного вмешательства в оперативные вопросы, оставляя себе лишь общеполитическое и организационное руководство Царицынским походом. Тем более, что они были, что называется, в одной весовой категории: оба – подпольщики с большим стажем, оба – члены ЦК партии большевиков.
- Я тут посоветовался с товарищем Заломовым, - невозмутимо продолжил Артём, - Можно построить мост, достаточной грузоподъёмности, чтобы перегнать составы и бронепоезда на тот берег. Белоказакам нельзя оставлять даже искорёженные груды металла. Каждый спасённый бронепоезд – подспорье для обороны Царицына, каждая оставленная и взорванная платформа – подарок врагу!
- Да будет так! – резюмировал мгновенно сориентировавшийся и как-то сразу повеселевший Ворошилов.- В части боевой задачи армии – она остаётся прежней – занимаем оборону по правому берегу реки. А в части организации форсирования Дона – определимся на месте, хотя, вариант с мостом мне видится предпочтительнее.
- Только придётся тебе, Климент Ефремович, отдать мне Заломова. – заявил Сергеев.- Хороших рубак у тебя и без него и без него хватает, а вот технических специалистов у меня мало. Я вот с парнем поговорил – техническая хватка у него есть, да и голова варит – будь здоров!
Это было 2 июня 1918 года. А уже 30-го по вновь построенному мосту на левый берег Дона проехал бронепоезд «Черепаха», уложенное по новому мосту полотно выдержало. Это была победа! Позади остался изнурительный месяц грандиозной стройки, героическая оборона Рычковских высот против белоказачьих войск генерала Мамонтова. Последним ударом части группы Ворошилова отбросили врага от левобережной станции Ляпичев и 3-го июля в районе Кривой Музги соединились с защитниками Царицына.
[align=center]***[/align]
Шаги Николая гулко отзывались в гнетущей пустоте старого дома. Стояла темень – хоть глаз выколи. Но Заломов предусмотрительно запасся электрическим фонарём, кроме того, из дома прихватил керосиновую лампу. Освещая себе дорогу фонариком, он почти на ощупь пробирался к кабинету Олега Игоревича Воинова. К большому облегчению Николая, до второго этажа еще не дошли любители сухих дровишек – паркет оказался цел, а ведь с полов первого этажа на дрова содрали всё, вплоть до лагов. А вот и заветная дверь в кабинет. Комната встретила его замшелым книжным духом, запахами плесени и пыли. Было не видно не зги, и слабый свет фонарика оказался не способен преодолеть мрак ночи.
К тому же, работать с фонариком оказалось несподручно – пришлось разжечь «летучую мышь». Поставленная на стол керосинка осветила всю комнату и стали видны детали, прежде сокрытые от глаз. Комполка огляделся – богатый прежде кабинет представлял сейчас территорию разрухи и погрома: вся мебель поломана, оставшиеся книги валялись в беспорядке, содраны даже шпалеры со стен. Это то, что не успели, или не стали уносить. А вот коллекция орудия исчезла без следа, как и бронзовые письменный прибор и канделябр. Недоставало и многих книг, которые местные «революционеры» разобрали для самокруток и для естественных потребностей.
Впрочем, отвлекаться не было времени, и Николай, вооружившись ножиком и штыком, приступил к работе. Через полчаса Заломов сидел, привалившись спиной к стене, и разглядывал результаты. Перед ним на полу лежали Меч Тамерлана, знакомая помятая тетрадь и мешок со старинными монетами. Меньше всего парень думал о том, что по нынешним временам перед ним – целое состояние. Внутри было какое-то опустошение, которое испытываешь всякий раз в конце большого дела. Не хотелось даже брать в руки заветный Меч Тамерлана. Тем более, спешить уже не имело смысла – Братство Звезды было далеко, Николаю ничего не угрожало, и можно было спокойно подумать о дальнейших шагах.
Итак, письмо не обмануло – Меч здесь! Однако неразрешимыми оставались два вопроса, ответ на которые он надеялся получить в тайнике. Кто положил Меч в тайник и передал записку Бате, если Наташу саму требовалось выручать из будущего? Призрак? Галюцинация престарелого учителя? Но так явно и материально? Не клеится! И второй вопрос, который беспокоил Николая: почему Наталка настаивала на марте девятнадцатого, как на дате передачи письма? Не проще ли было бы, чтобы Батя постарался передать его как можно скорее. Зная обязательность и честность Яблокова, Николай не сомневался, что Батя в лепёшку расшибся бы, но, если дело того требует, разыскал бы своего бывшего ученика. Да, откуда Наташка вообще могла знать, что он именно в это время окажется в губернском городе С., а не будет воевать за тридевять земель отсюда? На этом месте мысль Заломова запнулась, наткнувшись на откровение, как на невидимую преграду. А ведь он всё время подсознательно стремился попасть в эти места! Это открытие было ошеломляющим, но это было так! Словно незримый поводырь провёл его через все перипетии гражданской войны и привёл сначала в дом Бати, а потом и в эту полуразрушенную усадьбу…
[align=center]***[/align]
Когда потрёпанная, но не сломленная армия сосредоточилась вокруг Царицына, стало ясно – славным концом Царицынского похода не закончилась эпопея – впереди была битва за Царицын. Положение оставалось отчаянным: в тылу Красной Армии поднял мятеж чехословацкий корпус. 5 июня чехословаки захватили губернский город С. 10 июля овладели Сызранью и мостом через Волгу, а 15 июля пал Кузнецк. Возник новый, Восточный фронт Советской республики. Весь Юг России, Кубань, Закавказье, Туркестан, хлеб и нефть оказались завязаны на тонкую ниточку, в основании которой непоколебимо стоял красный Царицын. С болью старые бойцы 5-ой армии восприняли весть о предательстве чехословаков.
- Как же так? – говорили они недоумённо. – Вместе с чехами под Киевом намяли бока гайдамакам, вместе задали перца германцу под Бахмутом. А теперича, выходит, табачок врозь?
Царицын был у белогвардейцев как заноза в заднице, мешая создать единый фронт против Советов. Белогвардейский генерал Анатолий Зайцов в «Очерках истории Гражданской войны» писал:

«Освобождение Дона, возвращение Добровольческой армии из похода на Кубань и образование фронта на Волге, естественно, ставили вопрос о согласовании усилий этих трех основных группировок русской контрреволюции. И эта проблема с военной точки зрения была проблемой Царицына.
Всякое продвижение донцов на северо-восток, на соединение с Самарским фронтом Народной армии фланкировалось Царицыном. На него же базировались красные силы Северного Кавказа. Царицын же обеспечивал за большевиками Астрахань, разъединявшую уральских казаков от юго-восточного казачества… Царицын обеспечивал владение Каспийским морем и связывающей его с центром железной дорогой Урбах — Астрахань…
Проблема Царицына — капитальная проблема нашей Гражданской войны в 1918 году».

Все войска Царицына были сведены в Группу товарища Ворошилова, но сил для отражения удара белоказаков генерала Краснова всё равно было маловато.
В средних числах июля Заломова, болтавшегося без дела в ожидании нового назначения (свой полк он принимать обратно не стал – его помощник вполне справлялся в должности командира, и отодвигать его обратно Заломов счёл неэтичным), вызвали в штаб к Ворошилову. Кроме Климента Ефремовича в кабинете находился невысокий человек кавказской наружности в полувоенном френче.
- Вот, Коба, товарищ Заломов, я про него тебе говорил. – сказал командарм, обращаясь к невысокому.
Заломов догадался, что пред ним всесильный Сталин, назначенный Совнаркомом Чрезвычайным комиссаром продовольствия Юга России с неограниченными полномочиями.
- Здравствуйте, товарищ Заломов. – Сталин протянул Николаю руку.
Рукопожатие Сталина было мягким но, по ощущению Николая, каким-то надёжным, что ли.
- Здравствуйте, товарищ Сталин.
- Вы из С-кой губернии родом?
- Из Симбирской, учился в губернском городе С. До него добраться проще.
- Вот, я же говорю, он эти места как свои пять пальцев знает. – вставил Ворошилов.
Сталин только посмотрел на него, словно бы сказал взглядом: «И без тебя разберёмся!» Затем снова обратил свой взор на Николая:
- Царицыну нужны люди, товарищ Заломов. Город нужно удержать любой ценой? Понятно?
- Так точно!
- Есть мнение – послать вас по губерниям вверх по Волге – встретится с партийным и Советским активом, мобилизовать народ. Нам нужно пополнение, а хлеб и нефть должны попасть в Россию. Справитесь?
Сталин говорил коротко, просто и доходчиво. Короткие ясные фразы – словно гвозди, которые он вбивал в голову собеседника. Глядя в глаза комиссару, Заломов понял, что юлить нельзя – нужно отвечать со всей определённостью:
- Сделаю всё от меня возможное, товарищ Сталин.
Иосиф Виссарионович, казалось, был удовлетворён ответом:
- Партия поручает вам ответственную задачу. Вопрос хлеба – это вопрос выживания Советской власти. Баркас мы вам дадим. Мандат получите в канцелярии.
Не сказав ни одного лишнего слова, комиссар проставил задачу предельно чётко и исчерпывающе. Николаю только и оставалась отправиться её выполнять.
За время своей миссии Николай Заломов успел побывать в Саратове, Вольске, Балаково, Николаевске, где скопилось немало запасных частей ещё старой армии и дезертиров, драпанувших с Кавказского фронта. Несмотря на нехватку людей, командование 4-ой армии, скрепя сердце, пошло на встречу и не препятствовало отправке добровольцев на Царицынский фронт. Заломову удалось сформировать и отправить три пехотных полка. Осечка вышла лишь в Николаевском уезде, где верховодил энергичный и строптивый командир Пугачёвской бригады товарищ Чапаев, сам недавно вернувшийся из-под Царицына, где со своими полками отражал атамана Каледина, предшественника Краснова. Василий Иванович с присущей ему импульсивностью ответил на просьбу Заломова:
- У меня два полка всего. Казачьё со дня на день попрёт, чем оборону держать буду? Волгу перерезать не токмо с того, но и с нашенского боку могут.
Добавил ворчливо:
- Они там думают, что самые главные, а мы так – с боку припёку. Нет, уж пущай оне там оборону держат, а я с энтого боку казачьё не пущу.
Определённый резон в словах Чапая был, и скоро Заломов сам смог в этом убедиться – воодушевлённая чешским мятежом контрреволюция повсюду подняла голову и со стороны Уральска двинулась в наступление Уральская армия белоказаков. Чапаев не страдал излишней скромностью и перед отправкой бригады на фронт сказал, встретив Заломова в штабе армии:
- Запомни, паря, Чапай всегда прав! Я вижу всё! А ведь резво идут, мерзавцы! Ну, ничаво, Чапай остановит.
В общем, несмотря на его хвастовство, Заломов не мог не оценить широту оперативного мышления этого самородка.
Положение, однако, складывалось отчаянное, и Заломов чувствовал себя виноватым, что волей- неволей оголил фронт. Поэтому он не стал отнекиваться, когда ему предложили взять под своё командование эскадрон – Восточный фронт становился главным фронтом страны Советов. Перед походом Николаевских полков в район Уральска Николай добился отправки на Царицынский фронт депеши о его переподчинении. К депеше он присовокупил подробный отчёт о проделанной работе (ещё не хватало, чтобы его дезертиром считали). Было это в августе 1918 года. Заломова мало трогало, что назначение командиром эскадрона было явным понижением, главным для него были интересы революции, а он – большевик – её простой солдат. Так военная стезя вывела Николая на финишную прямую к Мечу Тамералана.
[align=center]***[/align]
Николай даже не сразу понял, что произошло – вывел из задумчивости звон разбитого стекла керосинки. Но тело среагировало автоматически, и Николай, в развороте выхватив маузер, укрылся за подоконником, выбросил руку и, не целясь, выстрелил на звук винтовочного выстрела. Стон и раздавшийся за ним отборный мат свидетельствовал, что выпущенная маузером Николая пуля достала цель.
- Сам виноват! – услышал он свистящий и оттого громкий шепот, доносящийся из парка. – Я же говорил не спешить!
Почти одновременно Заломов уловил какое-то шевеление за дверью. Он повторил прежний трюк и выстрелил в дверной проём, просто направив пистолет в сторону шороха, по наитию. Подарок Колоссовского не подкачал и на этот раз – за дверью раздались звуки скатывающегося по ступеням тела. «Два выстрела – два поражения – очень хорошо!» - отметил про себя Николай. Но на этом везение закончилось: с полчаса он лениво перестреливался с засевшими в парке бандитами, переругивался с Сенькой, расстрелял весь магазин, снарядил запасной, но ни в кого попасть больше не сумел. Бандюги осторожничали, напролом не лезли, попыток зайти в дом больше не предпринимали, а просто дожидались, когда у него закончатся патроны. Замолчал и маузер Николая – бессмысленно расстреливать боезапас в темноту ночи.
Три патрона! Видимо предстоит расстаться с жизнью. Смерти Николай нельзя сказать, чтобы не боялся, он просто не думал о ней. Какое дело до смерти может быть у здорового, сильного и полного жизненных соков молодого человека? А вот ведь как сложилась доля – волей-неволей – приходиться подумать о проклятой старухе с косой. Вернее не о ней самой, а о том, как уйти из жизни, чтобы не зазря, не в пустую, чтобы побольше тварей прихватить с собой. И это тогда, когда Меч Тамералана в руках, когда до милой осталось только дотянуться. Неужто и ей суждено погибнуть? Опять он подвёл любимого человека, который верил ему. Напрасно Наталка будет ждать спасения от него, как, наверное, погибая, отчаянно, но тщетно надеялась Лиза.
[align=center]***[/align]
Несмотря на бодрый тон Артёма, построить мост оказалось непростым делом. Требовалось заново вбить сваи в илистое дно Дона. Уныние овладело целым рядом бойцов и командиров. Наиболее малодушные предлагали бросить всё, погрузить имущество на подводы и бежать. Благо – после присоединения к армии большого отряда товарища Щаденко – в лошадях и телегах недостатка не было. Но тут проявил неукротимую энергию и несгибаемую волю Ворошилов, поверивший в способности Артёма: «Всё спасём!» Он резко пресёк панические разговоры, и, заняв позиции на Рычковских высотах, создал вокруг стройки неприступный оборонительный пояс, дав возможность спокойно работать строителям мостовой переправы.
Сначала рабочие бригады на месте свай соорудили заторы из старых заборов и броневых плит и откачали воду. Когда обнажилось дно, строители разделились: бригады под руководством Артёма вбивали сваи и делали насыпи, другая группа рабочих, которыми командовал Заломов, день и ночь носила грунт с соседнего холма. Для переноски грунта в ход шло всё: самодельные тачки и носилки, снятые с петель двери, брезент, старые одеяла, солдатские гимнастёрки. Рабочие спешили - белоказаки Мамонтова без передышки атаковали позиции 5-ой армии. Заломов таскал землю наравне со всеми, он забыл, когда полноценно ел и спал, медные волосы выгорели и стали пепельными, а спина, напротив, бронзовой как у индейца.
В один из дней к наполовину срытому холму приблизилась группа кавалеристов, в авангарде которой на здоровом битюге ехал грузный и мощный командир. Заломов стоял, прищурившись и прислонив ладонь ко лбу, и тщетно пытался навести резкость своим глазам.
- Привит, Колько! – сказал подъехавший, оказавшийся начдивом Пархоменко.
- И тебе не хворать! – отозвался Заломов. – Как, жмут беляки?
- Ничаво, выдюжим! – в тон Николаю ответил начдив. – Зараз им такого перцу под ж… насыпали – долго помнить будут. А не бажаешь ли ты пидъихать до штабу – побалакать трэба.
- А как я уйду, ежели мои товарищи работают?
- Рахуй, що ты по приказу командования, Артём в курсе.
Николай отрыл было рот, чтобы возразить, но услышав следующую тираду, моментально забыл про всё:
- Там хлопцы дроздовца в полон взяли, послухать не бажаешь? Може спытаешь шо? Я вон и Тишку твого пригнал.
Только сейчас Николай обратил внимание, что в хвосте кавалькады к луке седла красноармейца привязан осёдланный конь. «Вот чертов хитрец!» - подумал Заломов про Пархоменко – знал, что Николай не устоит перед соблазном поучаствовать в допросе дроздовского офицера.
Уже по дороге спросил у начдива:
- Сашко, а что дроздовский офицер у казаков делает? Дроздовцы-то с красновцами не очень..
- А бис его знает! Сам и спытаешь.
В штабе, который располагался в хате, они застали такую картину: часовой мирно дремал на скамейке, а за столом сидел распоясанный военный в погонах и за обе щёки рубал борщ с пампушками.
- Ты поглянь, Колько, во бисово отродье! Вони з наших полоняных со спины кожаные ремни сдирають, а энтот спокийно наш борщ трескает. Сидорчук! – часовой испуганно вскочил и вытянулся. – Я что эжели бы вин сбиг? Трое суток ареста!
- Есть трое суток ареста!
- Мыкола, заберешь арестованного, на три дни вин твий. Хай землю таскает.
Тем временем старуха, колдовавшая у плиты, обернулась и оказалась совсем ещё не старой женщиной, а казачкой вполне ещё в самом соку:
- Как же! Сбежит он у меня! От меня ещё нихто не сбёгх. Вот они у меня где!
И сунула кулак под нос Пархоменко.
- Да, от тебя сбежишь, бисова баба!.. – смеясь, сказал начдив и стал усаживаться за стол. – Давай и нам, Ефросинья горяченького. А расстрелять его мы и опосля успеем.
Сели обедать. Николай внимательно рассматривал сидящего напротив дроздовца: чисто выбрит (наверняка подражает Михаилу Гордеевичу), но форма казацкая. На серебряных погонах – один голубой просвет с тремя звёздочками – сотник! «Надо же, одного звания». – отметил про себя Заломов. В глазах – затравленности нет, столько спокойная готовность подчинится неизбежному.
- Как вас величать, господин сотник – не пойдёт, нет у нас господ, товарищем называться ещё заслужить надо.
- Матвей Герасимович мы.
- Так как же вы, Матвей Герасимович, у Мамонтова оказались, дроздовцы, по нашим данным, с добровольцами на Кубани оперируют.
- Да сбиг я от них. Як до Ростова дошли я и втик. Казак я! Донской! Природный! А там сплошное офицерьё, чужой и им. Вернулся до дому, а там сбор, атаман Краснов мобилизацию объявил.
- Вы где шли? – Пархоменко пододвинул карту.
Сотник, морща лоб, стал показывать, видно было, что не шибко грамотен, из простых казаков.
- Да, южнее нас шли. – отметил Заломов.
- И на пивмесяца ранише. – добавил Пархоменко. – Повезло тебе, сотник, а то уже тогда бы зустрились и подрались.
- Не, мы с большаками там не дрались, только вначале, а потом, когда самостийники с германцами попёрли не до того стало.
- Шо так?
- Мы там были Русской армией. И Советы центральную власть представляли. Мы наоборот, тем большевикам, кто партизанить собрались оружие оставляли.
- Прямо оставляли?
- Да! – спокойно подтвердил пленный. – Мы бы и сами воевать против той сволочи, что в гайдамаки записалась, с удовольствием, да Дроздовский Михаил Гордеевич, приказал тихо идти. А так исподтишка били их: это же разнузданные банды, ренегаты, хамы.
Это заявление развеселило Николая:
- Как же ты с такими мыслями к Краснову переметнулся? Всевеликое Войско Донское те же самостийники, и тоже немчуре в рот глядят.
Опустил глаза, но всё же упрямо повторил:
- Нет, это другое, это не тоже самое. Казаки за Русь кровь проливали, и от России не отказываются. А эти всё русское втоптать хотят, уничтожить. У нас рано или поздно кто-то победит, и мы замиримся, а с этими ещё долго воевать придётся. Украинствующие ренегаты – главные ненавистники России. Это нам Пелагея, любовница Дроздовского говорила.
- У него есть любовница? А говорили, что он аскет, фанатик.
- Всё так, он бабьё ни во что не ставит. Но эта – особенная. Певичка, прибилась к нам, сначала сестрой милосердия устроили, но она даже как следует перевязать не умеет. Зато шашкой, как оказалось, знатно рубит, и поёт – заслушаешься. Любовница она, али нет, по правде сказать, не знаю, но Михаил Гордеевич её среди остальных выделял. Начала поход в медицинской кибитке, а закончила на коне и с шашкой. Так вот она самостийников люто ненавидела, пуще командира о единой и неделимой России гутарила. Даже называла их по-своему, не как мы.
- Как это? – Пархоменко явно заинтересовался. Сам он никак не мог определиться, кто он: украинец или русский. Хохол! Хоть и говорил по-малорусски, и в связи с национальной политикой партии вроде должон быть украинцем, однако же, с русским корнем рвать не хотел. Рабочий он, пролетарий! Поэтому ему были ненавистны те мелкобуржуазные рожи, что окопались в Киеве и самостийниками заделались.
Заломову видно было, что заинтересовался начдив пикантными подробностями, игриво поглядывая при этом на хозяйку, хоть спроси его — никогда не признается. Николая же история с очередной любовницей очередного командира интересовала мало. Наелся он этими историями досыта. Как будто неизвестно, что практически все командиры что Красной, что Белой армий, а про банды и говорить нечего, имели в своих обозах жён или любовниц, замаскированных под сестёр милосердия, поварих, прачек, работниц штабов и политотделов. И у него, что греха таить, в бытность командиром полка, водилась такая – эмансипированная дочка старорежимного полковника, прыгнувшая в революцию, словно в омут головой. Из всех постулатов революционного учения он лучше всего усвоила заповеди товарища Коллонтай, говорившей:
«Без любви человечество почувствовало бы себя обокраденным, обделенным, нищим. Нет никакого сомнения, что любовь станет культом будущего человечества. И сейчас, чтобы бороться, жить, трудиться и творить, человек должен чувствовать себя «утвержденным», «признанным».
Она запоем читала рассуждения Александры Михайловны про «утоление жажды», «игру-любовь», «школу любви», «эротическую дружбу» и все прочие благоглупости, которыми было обильно сдобрено постреволюционное время. Николай сильно подозревал: после прочтения тезиса, что
«для нас, для трудовой республики, совсем неважно, продается ли женщина одному мужчине или многим сразу, является ли она профессиональной проституткой, живущей не на свой полезный труд, а на продажу своих ласк законному мужу или приходящим, сменяющимся клиентам, покупателям женского тела»,
сбрендившая девица решила щедро одарить своими ласками большую часть мужской половины человечества, поэтому её благосклонность едва ли ограничивалась постелью одного командира полка. Что только подтвердилось после ухода Заломова из полка: девица с лёгкостью досталась в наследство его сменщику. Николаю было всё равно, по большому счёту, ибо никаких чувств к играющей в революцию и свободную любовь девочке он не испытывал. Даже, напротив, с облегчением констатировал, что она, наконец, отвязалась от него, хорошо, что хоть не наградила неприличной болезнью. Это он ещё легко отделался, а то в неотрывных частях бывало до трети личного состава болело «французским насморком», либо чем-нибудь покруче.
- Вот мы, например, - продолжал Матвей Герасимович, - Называем их самостийниками, шароварниками. А Пелагея звала их украми, или даже укропами.
- Хм, смишно! – хмыкнул Пархоменко, хотя ему было даже несколько обидно. – Ты подивись яка у вас великодержавная шовинистка завелась. Вот уж враг. Не враг – вражище!
- Зря вы так, господин начальник дивизии.
- Что?! – насупил брови Александр Яковлевич. – Господ здесь нет!
- Это я так, по привычке. – смешался сотник. – Тем не менее, она под Ростовым, когда Дроздовский стал сражаться с большевиками, расстреливать пленных, в пух и прах разругалась с ним и покинула отряд. Не баба, а Амазонка какая-то. Былого единства отряда уже не было, тогда многие походники покинули Дроздовского, который стал как маньяк, не согласные с его политикой в отношении большевиков. А через несколько дней ушёл и я от него.
- Выгораживайтесь? – Заломов испытал нечто похожее на брезгливость – Рассчитываете на снисхождение? От Дроздовского ушли, а к Мамонтову пришли, а он кровопийца похлеще будет.
- Я просто говорю как было. Пожить, конечно, ещё охота, однако если вы решили пустить в расход – воля ваша. Только у Дроздовского я был добровольцем, а у Мамонтова мобилизованным. Есть же разница! Не всё так просто, как видится на первый взгляд. А баба эта, она и раньше выказывала симпатию революционерам, кстати, ваших разведчиков похоронила возле Саур-Могилы.
- Каких разведчиков? Как?– насторожился Николай. А у самого как будто что-то оборвалось внутри.
- Да не знаю я точно. Когда мы в начале мая подошли к Таганрогу, оказалось, что он взят немцами, пришлось нам забирать севернее. А продовольствия уже мало было, вот Пелагея и напросилась в поиск по сёлам – купить еды у селян. Охотников целый отряд набрался – все голодные были. Возле Саур-Могилы наткнулись на отряд гайдамаков, которые цирковых казнили, сказали, что большевистские лазутчики. Эх, и поиздевались они над ними! Те, кто там были, говорили, что разного видели на войне, но чтобы такое! Кишки повыпускали, бошки поотрывали, пожгли их, над артистками снасильничали. Не люди, эти шароварники, звери! Вроде наши уже отъезжать собирались, но тут девушка гимнастка, которую гайдамаки, разве что надвое не разорвали – так поиздевались, застонала. Пелагея к ней – помочь пыталась, да, куда там! Пару слов сказала и испустила дух. А Пелагея словно озверела, шашку достала и одна пустилась вдогонку за гайдамаками. Офицеры за ней – не оставлять же её, дурёху, одну. В капусту порубали самостийников. Особенно певичка неистовствовала, кто же знал, что столько ненависти к ней, кровь аж капала с её шашки. Потом вернулись и похоронили циркачей, чин по чину. Между прочим, говорят, там даже негр был. Мы потом удивлялись, как это получилось, что боевые офицеры, войну прошли, а подчинялись какой-то девчонке.
Пока Матвей Герасимович рассказывал, Николай сидел с непроницаемым лицом и смотрел не на рассказчика – смотрел прямо перед собой, словно наяву представляя, что там случилось. Замолчал он надолго и уже, похоже, не слушал, о чём говорили начдив с пленным. А Пархоменко, ничего не замечая, продолжал выспрашивать уже о текущем: о корпусе Мамонтова, сколько боеприпасов, чем питаются казаки и каковы их настроения. У Заломова же било в виски одно слово:
- Лиза! Лиза! Лиза!
Каково ей было умирать под целой бандой головорезов, в полном отчаянии, без всякой надежды на помощь? Бедная девочка! А остальные ребята? Он мысленно вспоминал всех: невозмутимого Джембаза с неизменной трубкой в зубах, огромного добряка Джона-Ивана, Жорика, морщины которого вобрали в себя всю мудрость мира, красавицу Изольду с её белоснежными голубями, дрессировщика Титыча в красном мундире, загадочного фокусника Адама…
- Это Джембаз! – вдруг сказал он.
- Что? – повернув голову, спросил Пархоменко
- Это Лиза, Джон, Джембаз…
- Ах, вот оно как! – Пархоменко сгрёб свой подбородок в ладонь и стал его тереть. – Постой, а это не тот ли пастушок?
- Это он, она... Лизетт, Лиза! – сказал, всё так же глядя в одну точку, Николай. – Это они нас предупредили, что в Родаково немцы. Я её не хотел отпускать, но она сказала, что только вместе вернутся. Вернулись…
- Эх-э-хэх. – только горестно вздохнул Пархоменко, а сотник смотрел с широко раскрытыми глазами на человеческую драму, свидетелем которой стал.
- Хозяйка! Давай бутыль на стол, я знаю – у тебя есть. И стаканы на троих,.. и себе. И сама садись. Хороших людей помянуть надо… - сотнику, - Помянешь?
Тот только кивнул в ответ.
Хозяйка, разохавшаяся, услыхав такие страсти, достала из погребки запотевшую литровую бутыль. Пархоменко налил три стакана до краёв – мужикам, бабе – половину.
- Помянем славных бойцов революции!..
Возвращался Заломов уже затемно, предварительно взяв у Пархоменко обещание не расстреливать дроздовца. Крепчайшая горилка не брала, быть может, в работе найдётся успокоение? С этой ночи Николай разморозил своё сердце, впустив в него Лизу. Как поздно он понял, что любил девушку!
[align=center]***[/align]
- Ну что, друган? Кончились патроны? Всё! Конец тебе! – разрывал уши издевательский голос Сеньки. – Ребята, приготовились.
Неожиданно, к Николке пришла мысль, что смерть ничего не изменит. Ну, положит он ещё пару бандитов, ну избавится от мучений, пустив себе пулю в висок. Но Наталка, милая, драгоценная девочка, так и не будет спасена, Меч Тамерлана достанется ублюдкам, а Лиза останется неотомщенной. Что там, в письме написано? Может не надо ехать в Москву, может попробовать здесь?
Не смог спасти Лизу, так хоть Наталку спасёт!
Николка взял Меч Тамерлана воткнул посередине комнаты, как было написано в письме. Потом подошёл к окну и выстрелил в темноту ночи – это должно было задержать бандитов минут на десять. Пусть гадают, сколько ещё у него осталось. Положил в карман записи Деда, наскоро засунув обратно в тайник мешок с монетами, прикрыл его штакетником, и вернулся в середину комнаты, к Мечу. В последний момент заколебался – стало реально страшно перед неизвестностью. Пожалуй, Наталке было легче, ведь она была в неведении и просто молилась. Но – долой колебания! Они могут дорого стоить. И Николка опустился на одно колено перед Мечом и устремил свой взгляд в перекрестье – туда, где мерцал Алмаз. Сосредоточиться оказалось сложнее, засела в мозгу малодушная мыслишка: а почему, собственно, Меч послушается его и откроет дверь в другой мир? С Наталкой понятно – она Наследница, а он кто? Не муж, не жених. Любовник? С какой стати Мечу Тамерлана откликаться на его зов? С другой стороны – неведомая, необъяснимая связь Меча с ним несомненна, знать бы, откуда она?
Внезапно подул ветер, сначала тихий, он облетел кабинет, заглянул во все углы, подняв многолетнюю пыль, набрал силу, устремился в центр, где на коленях перед Мечом стоял юноша. Николка ничего этого не видел – он как заворожённый смотрел на Алмаз, внутри которого возникло свечение, разгоравшееся все ярче и ярче. Маленькая светящаяся точка превратилась в бусинку, которая разрастаясь, постепенно заполнила своим светом весь кристалл. Внутренний свет Алмаза был чудного, неземного цвета, он околдовывал, манил, притягивал взгляд. Круживший по комнате вихрь завертел в центре комнаты спираль маленького торнадо, захватил стоявшего юношу и втянул его в светящийся кристалл. Меч при этом вибрировал и пел странную, непередаваемую земными звуками, песню. Почти сразу же произошло ещё нечто необычное: Меч, словно чулок, вдруг начал сворачиваться вовнутрь себя, втянулся в Алмаз и… исчез. Как будто его и не было!
[align=center]***[/align]
Спустя две минуты заиндевевшая от мороза дверь отчаянно заскрипела – спотыкаясь через порог, в кабинет ввалились бандиты и остановились в недоумении. На потолке была ледяная корка, в замёрзших углах и на шершавых стенах – синий иней, а оконный проём чернел колючей тьмой. И всё! Кабинет был пуст!
- А-а-а, чёрт! Ушёл! – заорал Сенька.
Всё, что у него осталось в этой жизни – это всепоглощающее чувство мести к Николке, в котором сублимировались все жизненные неудачи Арсения. И вот этот гад опять ушел. С досады он пнул лежащий на боку стул и взвыл от боли.
Внезапно внизу, в парке раздались выстрелы. Это со стороны села наступали красные, ведомые бесстрашным комиссаром Глашей Кондратьевой. Отряд спешил на помощь своему командиру.